Указ об отмене местничества 1682 года: процедура отмены и ее обоснование

Введение

Институт местничества, сложившийся в систему примерно в период правления Ивана III (а зачинавшийся значительно раньше, еще в удельный период), прочно укрепился как традиция, а лучше сказать, как порядок взаимодействия государства со служилыми лицами и непосредственно этих лиц друг с другом1. Уничтожение такого института в последней четверти XVII в., вероятно, было вызвано весомыми причинами, разобраться в которых входит в исследовательские задачи данной работы. Кроме того, мы попытаемся в общих чертах изложить суть этого института, выяснить, как проходил процесс спора о местах. Также мы изучим описание «Соборного деяния», чтобы выяснить, чем была обоснована отмена местничества, и какие доводы были приведены в ее пользу. Таким образом, мы ставим перед собой целью понять, чем являлась эта отмена – простой риторикой, нужной для легитимной ликвидации укоренившегося, но устаревшего института, или же необходимостью, вызванной временем и обстоятельствами.

Первым о «служебно-родовом порядке», сложившемся в период «единодержавия Москвы» написал Д.А. Валуев2. По его мнению, корни уничтожения местничества кроются в изменениях социально-политической структуры, а именно в прикреплении крестьян к земле и начале владения служилым сословием землями за службу. В.О. Ключевский считал, что местничество в конце XVII века, будучи «единственной опорой политического положения боярства», отмерло за ненадобностью, в связи с сокращением числа бояр и постепенным вытеснением их из социальной иерархии3. Фундаментальное источниковедческое исследование местнических дел было проведено в XIX веке А.И. Маркевичем4, который видел в местничестве особую форму старшинства, основанную на представлениях о служебной и родовой чести. П.В. Седов исследовал местничество и его отмену в контексте социально-политической борьбы в России в 70-80-х гг. XVII века5. Он считал, что к концу XVII века отношение в правящих кругах к местничеству было неоднозначным: власти пытались найти возможности устранить очевидные недостатки этой системы, сохранив при этом принцип наследуемой корпоративной чести.

Отметим, что выше приведен не исчерпывающий историографический обзор исследований местничества. Однако в данном докладе мы остановимся на перечисленных работах, поскольку именно в них, как нам кажется, наиболее полно отражена проблема отмены этого института.

Местнические дела относятся к разновидности судебных. На местническом суде проверялось право инициатора спора занимать более высокую должность, чем его противник. Показания сторон сверяли по разрядным книгам, содержащим данные о службе местников и их родственников. Основной текст дел позволяет восстановить в общих чертах процесс местнического дела, выяснить роль судей, участников, причины спора и «приговоры». Сохранившиеся местнические дела представляют собой лишь остатки обширного комплекса, хранившегося в архивах Разрядного приказа. Дополняют (а иногда заменяют) весь этот комплекс сохранившиеся описи документов, составленные в XVII веке. К сожалению, огромная часть документов была утеряна в связи, во-первых, с ликвидацией Разрядного приказа в начале XVIII века, во-вторых, с пожарами и целенаправленным уничтожением целого ряда разрядных книг вследствие отмены местничества в 1682 году.

«Указа» об отмене местничества в виде отдельного документа, не существует. Решение об устранении этого института зафиксировано в «Соборном деянии об уничтожении местничества», которое вошло во второй том Полного собрания законов Российской империи с 1649 года и датируется 12 января 1682 года6. Подлинник «Деяния» не сохранился, однако существуют списки XVII и XVIII вв. Они были опубликованы несколько раз: в сборнике «Древняя российская вивлиофика», изданном Н. Новиковым7, в Полном собрании законов Российской империи и в Собрании государственных грамот и договоров8. Описание событий, происходивших на Соборе, было приведено также в сочинении бывшего подьячего Тайного приказа, ученика Симеона Полоцкого, монаха Сильвестра Медведева «Созерцание», текст которого отличается от опубликованного в ПСЗ9.

Институт местничества в России. Практика местнических дел

Появление и закрепление института местничества было вызвано ничем иным, как ежедневной необходимостью (как в быту, так при Дворе и на службе) нескольким лицам сидеть вместе, по местам – например, за столом или в Приказной избе. Все места за столом обладали «значением», и одни были почетнее других: правая сторона обычно была почетнее левой, Передовой полк почетнее Сторожевого. Так же место (в бытовом плане) определяла занимаемая должность и «приближение» к князю. В этих традициях можно увидеть элементы, которые в XV веке сложились в серьезную систему консолидации знати. Иными словами, местничество – это порядок служебных отношений, который сложился между родословными фамилиями в Московском государстве в XV и XVI вв.10. Таким образом, служилых людей назначали на ту или иную должность в соответствии не с их личными качествами, успешностью и продолжительностью службы, а сообразно «служебным значениям фамилий, к которым они принадлежали, и генеалогическому положению каждого из них в своей фамилии». Как стояли предки, так должны стоять и потомки, и ничего, даже воля царя, не должно влиять на эту расстановку. Такая закостенелость привела к тому, что сделалось невозможным служебное соперничество, карьера стала личным делом каждого и определялась частными интересами, но в то же время скрепляла родственные узы взаимной ответственностью, поскольку служебное повышение или понижение одного члена рода влекло за собой повышение или понижение всей родословной11. Каждый родственник мог унизить честь всего рода своей низкой службой, которую он не сумел отстоять и доказать свое более высокое место. Чем дальше расходился счет, тем труднее был спор. Всякое же понижение места если и не приводило к унижению чести всего рода, то возбуждало появление новых челобитных и споров при каждом удобном случае.

Споры возникали преимущественно между военными чинами. Примеры препирательств у придворных чинов или на придворных церемониях и за столом достаточно редки, однако тоже встречаются. Строгого порядка проведения процесса разрешения спора не существовало: иногда делом занимался сам царь, причем довольно быстро и «благоразумно», обычно не в пользу челобитчика, которого, в итоге, ставили ниже того человека, на которого он жаловался (так, например, был поставлен Борис Годунов выше князя Ивана Сицкого в 1571 г.)12. В иных случаях назначали одного-двух бояр и дьяков при них. Случалось, что, дабы избежать спора, конфликтующих воевод разводили – переводили с одной пограничной стражи на другую, более отдаленную. Известны случаи, когда Иван Грозный, взяв на себя ответственность судить челобитчиков, сам выводил их поколения и придумывал отношение по службе, по которому и приказывал вынести решение13. Местнические отношения между чужеродцами определял сложный «двойной» счет – по родословцу и по разрядам одновременно14.

Споры могли возникать и внутри одного рода, между родственниками, но решались они обычно полюбовно, домашним разбирательством15. Для этого существовал простой местнический счет, суть которого выражается в словах: «первого брата сын четвертому дяде в версту», то есть, такой счет определял генеалогическое отношение лица к его родственникам16.

Система местничества была запутанной и непонятной не только для исследователей, но и для современников и участников событий17. Местнические порядки действительно сопровождались большой путаницей, которая с течением времени и разрастанием родов вызывала все больше затруднений. К тому же, система местничества значительно затрудняла государственное управление: способные, но недостаточно родовитые люди не могли занимать высоких постов на военной или государственной службе, в то время как членам знатных фамилий, даже без нужных навыков, дорога к высоким должностям была открыта. Но, с другой стороны, эта система была опорой и гарантией политического положения боярства, т.к. местничеством служилая знать защищалась как от произвола государя, так и от лиц, «несправедливо» претендующих на более высокую должность18.

XVII век в истории России знаменателен в том числе тем, что в это время осуществилось прикрепление лиц к конкретному месту (как крестьян – к земле, так и бояр – к той же земле, на правах владения). Прикрепление крестьян к земле совпало с фактом владения землями служилым сословием за его службу и «передало местническому распорядку понятия о праве и действительных прав одних над другими»19. Закрепление конкретных лиц за конкретным местом постепенно привело к тому, что местническая система стала отмирать за ненадобностью: теперь все, кто имеет землю и крестьян, обязаны были нести службу. Наряду с этими процессами рос бюрократический аппарат, возросла роль приказов, назначение в которые шло в обход системы местничества. Этот процесс ускоряла политика государей, понимающих, что местничество приносит больше вреда, чем пользы государственным и военным делам. Местнических дел стало все меньше, тем не менее, они не исчезли вовсе20.

Попытки принять меры, хоть и не решительные, против местничества были предприняты еще во времена Михаила Федоровича. За несправедливое местничество, т.е. обвинение одним боярином другого в более низком положении, и за отказ в связи с этим от совместной работы ввели наказания: делали выговоры, сажали в тюрьму, лишали мест21. За особенно упрямые «обратные челобитья» или непослушание в местничестве могли отправить в ссылку22. В чрезвычайных случаях, когда Москве угрожала опасность, объявлялось «безместие» как в общем порядке, так и в частных случаях. Такое решение, предполагалось, уничтожит возможность неожиданного «челобитья» в ситуациях, требующих решительных действий без промедлений и растраты времени на решение местнических проблем.

В XVII веке местнические споры между боярами рассматривал все так же царь, основываясь на разрядных книгах. Решение царя оформлялось именным указом и доводилось до сторон, как правило, дьяком разрядного приказа23.

Процедура отмены и ее обоснование

Теперь, наконец, мы можем перейти непосредственно к вопросу отмены местничества, о котором нам известно из «Соборного деяния об уничтожении местничества». Прежде всего, будет логичным прояснить, кто принимал участие в процессе обсуждения. Во-первых, это сам царь Федор Алексеевич - фигура, без которой процедура отмены состояться не могла. «Председателем комиссии», вторым по важности светским лицом, был назначен князь Василий Васильевич Голицын, которому и было поручено провести подготовку отмены: «разобраться в делах ратных». Кроме князя Голицына в «Деянии» обозначены «выборные люди», стольники, полковники, стряпчие, дворяне и дети боярские – люди, связанные с военным делом и не имеющие отношения к боярству, назначаемые на должности в обход системы местничества, что, по-видимому, говорит о постепенном усилении их роли в государственных делах.

Итак, 24 ноября 1681 (7190) года царь Федор Алексеевич поручил в ведение князю В.В. Голицыну ратные дела, в которых тот должен был разобраться и доложить о них царю, поскольку прежнее устройство армии «показалося на боях неприбыльно»24, а значит должно было быть исправлено. Изложив этот указ выборным людям, Голицын вверил им решить, «в каком ратном устроении пристойнее быти стольникам и стряпчим, и дворянам, и жильцам»25. И решили выборные люди для «лучшего устроения и крепкого против неприятеля стояния»26 определить стольников, стряпчих, дворян и жильцов не в сотни, а в роты; вместо сотенных голов поставить ротмистров и поручиков, и непременно из тех же стольников, стряпчих, дворян и жильцов. А также «быть им всем без мест и без подбора, а как то государь решит»27.

Выборные люди били челом царю с просьбой о том, чтобы быть всем боярам, окольничим и думным людям и всем чинам в Москве в приказах и полках, и во всех делах без мест, там, где государь сам укажет, и никому разрядами и местами не считаться. Разрядные случаи оставить и искоренить, чтобы впредь от этих случаев (споров) во всех делах государевых вреда не было28. Федор Алексеевич, желая в «благочестивом своем государстве сугубаго добра, лучшего и пристойного в ратях устроения и мирного пребывания»29, приказал патриарху Иоакиму и архиереям, боярам, окольничим и думным людям прибыть лично в его царские палаты 12 января, чтобы объявить о начинаемом деле и «усоветовать, в каком определении тому удобнее быть»30.

12 января, по всей видимости, состоялся Земский собор31. Так или иначе, в царские палаты прибыла вся комиссия с ее «председателем» князем В.В. Голицыным: патриарх московский и всея России Иоаким с архиереями, выборные власти, бояре, окольничие и думные люди. На Соборе Голицын по указу государя объявил челобитную выборных людей (которая была подана царю еще в ноябре), а по завершении объявления, Федор Алексеевич предоставил слово патриарху Иоакиму, но прежде изложил цель собрания и аргументировал необходимость отменить местничество по следующим причинам. Во-первых, «злокозненный плевелосеятель и супостат общий, диавол, видя от такового славного ратоборства христианским родом тишину и мирное устроение, а неприятелем христианским озлобление и искоренение, всеял в незлобивая преждебывших тогда славных ратоборцов сердца местные случаи возлюбити, от которых в мимошедшая времена в ратных и посольских, и во всяких делех чинилася великая пагуба и ратным людям от неприятелей великое умаление»32. Иными словами, местничество было признано разрушительным для любви, мира и братского соединения. А кроме того было сказано, что оно приносит вред в «делах ратных», то есть мешает эффективно осуществлять государственные, посольские и военные дела. Относительно последних царь Федор привел отдельный аргумент. Во-вторых, царь привел в пример полки, которые участвовали в походах Алексея Михайловича, где некоторые бояре и воеводы были «с месты». В этих полках между боярами и воеводами «быша многие несогласия и ратным людям теснота»33, что привело в итоге к «упадку ратным людям под Конотопом и под Чудновым».

Аргумент о плохом состоянии русских войск, неэффективном в условиях военных действий, был весомым в обсуждении дальнейшей судьбы местничества. А.И. Маркевич, исследовавший целый корпус местнических дел, предположил, что, вероятно, местничество воевод кн. С.П. Львова и С.Р. Пожарского во время Конотопской битвы и привело к поражению в ней34, а во время Чудновской битвы не захотел подчиниться грамоте В.Б. Шереметева киевский воевода кн. Ю.Н. Барятинский. Такие ссоры внутри армии вкупе с искусством польских вождей, очевидно, не содействовали успехам царских войск.

Изложив свои доводы, царь Федор возложил ответственность за решение, уничтожить местничество или оставить как прежде, «быть с месты», на патриарха, который также привел некоторые доводы в пользу уничтожения местничества. Сославшись на заповедь «сохранять любовь среди своих подданных и вести паству к спасению»35, которую государь должен соблюдать, заключено было, что должно избавиться от всякого зла и нелюбви, поэтому «вредное» местничество, чинившее злость и вражду между родами и внутри родов, необходимо было устранить. Следом за патриархом, государь «изволил говорить своим государевым боярам, чтоб они донесли каждый свою мысль безо всякого зазора»36.

Не менее важный, на наш взгляд, довод заключается в том, что в качестве еще одной ценности, ради сохранения которой должно уничтожить разрушительное местничество, царь привел «общее сугубое добро во всем своем царствии»37. Принципиально новая позиция, впервые, по всей видимости, приведенная в официальном документе государства Российского. Мысль об общем благе как идеале, который необходимо поддерживать и защищать, является, скорее всего, подтверждением того, что общественная мысль Западной Европы Нового времени проникла и в Россию. Распространение если не самих философских трудов Джона Локка, Томаса Гоббса, то их идей и «практическое» применение этих идей в российских государственных делах является маркером перехода от средневекового понятия «репрессивного» государства как карательного органа к институту, который «защищает» своих подданных.

Итак, комиссией на Соборе было установлено: искоренить места и разряды, сжечь разрядные книги (за некоторыми исключениями), «чтоб та злоба и нелюбовь совершенно погибла и впредь непамятна была, и соблазна б и претыкания никто никакого не имел»38.

Царь понимал важность местничества для боярства, и, поскольку решение Собора затрагивало права и интересы бояр, особое место в документе отводилось обоснованию легитимности решения обладающей авторитетом духовной властью. Осторожность Федора Алексеевича по отношению к боярству прослеживается в том, что царь, судя по тексту документа, не убеждал отменить местничество, более того, инициатива, якобы шла от «выборных людей», (что, впрочем, не исключает того, что эта идея могла принадлежать и царю). Федор, как видно из текста, лишь соглашался с мнениями сторон, выступающих на Соборе.

«Соборное деяние» не дает прямых указаний на какое-либо открытое сопротивление со стороны бояр, его, по-видимому, и не было, однако последовательное обоснование легитимности решения об отмене местничества, отсылки к авторитету Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, запрет на дальнейшее обращение к местническим порядкам и установка «уничтожить их из памяти» – все эти детали указывают на то, что институт местничества еще не потерял своего значения в известных кругах.

Разумеется, можно предположить, что последовательное обоснование необходимости уничтожить местнические порядки, отсылки к авторитету предков в этом вопросе, обращение к заповедям, сжигание, в итоге, разрядных книг, и «милость» государя, проявляющаяся в позволении боярам, участвующим в Соборе, оставить разрядные книги и держать их в своих домах, – простая риторика. Однако нам эта точка зрения представляется не такой убедительной, как то, что обычай назначения на службу посредством местничества в последней четверти XVII века все еще оставался важным для боярских родов, которые в то время продолжали свою деятельность в государственных делах.

Заключение

В XVII веке местничество перестает быть привилегией аристократии, теперь в споры из-за «мест» вступают не только знатные, но и мелкие чины. Правительство, осознавая «враждебность» этого института, объявляет службы безместными, особенно – в условиях войны или прочих чрезвычайных ситуациях, когда обстоятельства требуют концентрации силы и власти в одних руках.

Вред, который наносило местничество государственным и военным порядкам, осознавался и в высших кругах знати, и самими царями, поэтому в XVII веке постепенно вводятся меры по ограничению этого древнего института, которые, одновременно с изменениями политического устройства и развитием крепостничества, по всей видимости, должны были привести к постепенному отмиранию института. Проникновение в Россию идей западноевропейской общественной мысли также отражено в процедуре отмены местничества. Принципиально новая для России, впервые высказанная мысль об общем благе как идеале делает этот документ для нас особенно важным. Обычай назначения на службу посредством местничества был важным для боярских родов. Поэтому, чтобы его ликвидация не привела к пагубным последствиям и потрясениям, большое внимание было уделено обоснованию легитимности этого решения, что означает, во-первых, то, что этот институт, хотя, видимо, и потерял былые масштабы, все еще сохранял свою значимость. Во-вторых, само существование приверженцев местнической системы в лице бояр, с нашей точки зрения, противоречит расхожему в историографии мнению о вызванной временем необходимости отмены местничества.

Библиография

Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. (1676-1688). СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. С. 368-378. Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрание древностей российских, по истории, географии и генеалогии российской касающихся. Изданная Николаем Новиковым, членом Вольного Российского собрания при Императорском Московском университете. Издание второе, вновь исправленное, умноженное и в порядок хронологический по возможности приведенное. Часть 17. М., 1791. С. 422–455. Собрание государственных грамот и договоров. Т. 4. № 130. М., 1928. С. 395–410. Буганов В.И. «Враждотворное» местничество. // Вопросы истории. 1974. № 11. С. 118–133. Валуев Д.А. Исследование о местничестве. Типография Августа Семена. М., 1845. Ельчанинова О.Ю. Указы об отмене местничества в системе источников права России XVII в. // История государства и права. 2015. № 2. С. 59–64. Ключевский В.О. Курс русской истории. (Лекция XXVII). М., 1993. Маркевич А.И. История местничества в Московском государстве в XV-XVII вв. Т. 2. Одесса, 1888. Седов П.В. Конец местничества. Российское самодержавие и бюрократия. Сборник статей в честь Н.Ф. Демидовой. / Отв. ред. А.А. Преображенский. М.-Новосибирск: Древлехранилище, 2000. Томсинов В. А. Царь Федор Алексеевич как государственный деятель и человек // Томсинов В.А. Законодательство царя Федора Алексеевича: 1676–1682 годы. Законодательство царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича: 1682–1696 годы. М.: Зерцало, 2012. C. 10–63.

Сноски

1 Буганов В.И. «Враждотворное» местничество // Вопросы истории. 1974. № 11. С. 119. 2 Валуев Д.В. Исследование о местничестве. М.: Типография Августа Семена, 1845. С. 161. 3 Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. СПб., 1919. С. 525. 4 Маркевич А.И. История местничества в Московском государстве в XV–XVII вв. Т. 2. Одесса, 1888.

5 Седов П.В. Конец местничества. Российское самодержавие и бюрократия. Сборник статей в честь Н.Ф. Демидовой / Отв. ред. А.А. Преображенский. М.-Новосибирск: Древлехранилище, 2000. 6 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. (1676-1688). СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. С. 368–378. 7 Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрание древностей российских по истории, географии и генеалогии российской касающихся. Изданная Николаем Новиковым, членом Вольного Российского собрания при Императорском Московском университете. Издание второе, вновь исправленное, умноженное и в порядок хронологический по возможности приведенное. Часть 17. М., 1791. С. 422–455. 8 Собрание государственных грамот и договоров (СГГД). Т. 4. № 130. М., 1928. С. 395–410.

9 Томсинов В.А. Царь Федор Алексеевич как государственный деятель и человек. // Томсинов В.А. Законодательство царя Федора Алексеевича: 1676–1682 годы. Законодательство царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича: 1682–1696 годы. М.: Зерцало, 2012. C. 10–63, 39. 10 Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в 3-х книгах. Т. 1. М., 1993. С. 459. 11 Там же. С. 464–466.

12 Валуев Д.А. Указ. соч. С. 14–15. 13 Там же. 14 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 460. Государев родословец – составленная при Иване Грозном родословная книга, содержавшая поименные росписи важнейших служилых родов в порядке поколений. Разряды – росписи назначений на высшие должности – воеводы, наместники, начальники приказов и пр. 15 Валуев Д.А. Указ. соч. С. 24. 16 Ключевский В.О. Указ. соч. С. 461. 17 Подробнее о системах местнических

19 Валуев Д.А. Указ. соч. С. 161. 20 Седов П.В. Указ. соч. С. 94. 21Ельчанинова О.Ю. Указы об отмене местничества в системе источников права России XVII в. // История государства и права. 2015. № 2. С. 60. 22 Маркевич А.И. Указ. соч. С. 509. 23 Ельчанинова О.Ю. Указ. соч. С. 61.

24 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. С. 369. 25 Там же. 26 Там же. 27 Там же. 28 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. С. 369.

29 Там же. С. 370. 30 Там же. С. 371–372. 31 Вопрос о существовании Земского собора 1681-1682 гг. относится к числу спорных. Так, Л.В. Черепнин оценивал отмену местничества как решение Земского собора. Однако «Соборное деяние» П.В. Седовым было подвергнуто особой критике, и заключено, что повествование «деяний» сильно искажено. 32 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. С. 372. 33 Там же.

34 Маркевич А.И. Указ. соч. С. 533. 35 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. 2. С. 373. 36 Там же. С. 374. 37 Там же. С. 370. 38 Там же. С. 375.

#41