Земский собор 1613 года глазами современников

Введение

В начале 1613 года Земским собором был избран на царство Михаил Федорович Романов – первый представитель династии Романовых. Решение созвать собор было обусловлено возможностью участия представителей всех земель Московского государства и опытом предыдущих лет, когда на царство избирали Годунова. Точная дата начала работы собора не определена. В грамоте, направленной воеводе в Белоозеро, значилось прислать выборных людей к 6 декабря 1612 года на Николин день, «выбрав из ыгуменов, и ис протопопов, и из посадцких и из уездных людей, и из дворцовых сёл, и ис чёрных волостей десяти человек лутчих, и разумных, и постоятельных людей».1 Грамота была отправлена 19 ноября, доставлена 4 декабря, поэтому успеть прислать людей было невозможно. Поскольку подобная ситуация была и в других регионах государства, последовала вторая волна «призыва» выборных. 31 декабря была отправлена грамота в Архангельск с требованием прислать выборных ко дню Богоявления 6 января 1613 года.2 Очевидно, что грамота шла до северных городов не менее месяца, соответственно, успеть архангельские воеводы тоже никак не могли. В итоге, собор прошел без участия представителей дальних областей Севера, а также Сибирского ханства, Казани, Астрахани. Помимо этого, не было и выборных людей от Новгорода, находившегося в шведской оккупации, Пскова, Смоленска, занятого польско-литовскими войсками. Это косвенно подтверждается подписями в «Утвержденной грамоте об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова». Согласно подписям на ней, в выборах царя участвовали представители 43 городов и уездов.3

Принято считать, что Земский собор начал свою работу в январе 1613 года, а 7 февраля была выбрана кандидатура Михаила Романова, племянника царя Федора Иоанновича, и уже 21 февраля он был провозглашен новым царем. 14 апреля 1613 года на очередном заседании Земского собора духовенство предложило всем принести присягу царю Михаилу и написать утвержденную грамоту, к которой государевы богомольцы приложат руку и свои печати, а все остальные участники собора также оставят подписи «на бо́льшее утвержение и единомыслие».4 Подобный документ тогда уже существовал – Утвержденная грамота 1598 года об избрании на царство Бориса Годунова.5 Идея была поддержана всеми участниками собора, и грамота 1613 года была написана по подобию ее предшественницы 1598 г., но об их сходстве будет рассказано позже. По мнению многих историков, в том числе С.Ф. Платонова, версия событий, изложенная в Утвержденной грамоте 1613 года, стала официальной для источников того времени.6 Мое исследование, помимо Утвержденной грамоты, основывается на Повести о Земском соборе 1613 года, которая дает новое представление о происходящем в процессе выбора царя. Цель моего исследования – сопоставить два источника, две версии Земского собора 1613 года и определить, какой из источников более достоверный. Для этого необходимо по очереди разобрать каждый документ и выделить основные различия между версиями.

Утвержденная грамота об избрании на Московское государство М.Ф. Романова

Соборная грамота 1613 года является важным источником для изучения нового этапа развития Московского государства после Смуты. Не стоит забывать, что грамота являлась своего рода юридическим документом, подтверждающим легитимность власти Михаила Романова, и была написана по образцу уже существовавшего документа. Грамота 1613 года, как уже говорилось ранее, во многом схожа с документом 1598 года: она написана в двух экземплярах, причём оба содержат подлинные подписи всех членов Собора. Возможно, один из них предназначался для светской власти, а второй – для церковной.7 В начале грамоты 1613 года, как и документа 1598 года, идет «Богословие» и повествование о предыдущих русских правителях, описание смерти Федора Ивановича, ухода его вдовы Ирины в монастырь и событий Смуты, где главным виновником становится польский король Сигизмунд III, рассказывается о годах правления Годунова и Шуйского. Что интересно, в начале грамоты Годунов и Шуйский предстают законными правителями, подчеркивая то, что Смута вызвана не столько внутренними, сколько внешними факторами. Однако ниже эти цари противопоставляются богоизбранному Михаилу, поэтому получают совсем другую характеристику: их правление было незаконным, так как они не получали Божьего благословения. Эти противоречия объясняются не только некой спешкой при составлении документа, но и его смысловой направленностью.8 Заканчиваются грамоты тоже схоже: известием о предложении принести присягу новому царю. Более того, большинство записанных речей, которые в 1613 году в Ипатьевском монастыре произносили царь Михаил, его мать Марфа Ивановна и посольство из Москвы, дословно заимствованы из грамоты 1598 года и принадлежат Борису Годунову, царице Ирине Федоровне и патриарху Иову.9

Согласно Соборной грамоте, Михаила избрали единогласно. Его кандидатура была поддержана не только всем Собором, но и всем населением. Более того, даже шведский король написал, чтобы нового царя выбирали строго из русских земель, и чтобы был он в родстве с прежним «великим природным государем», то есть речь идет именно о династии Рюриковичей, и тогда он, шведский король, будет с русским царем «в дружбе и любви навеки неподвижно».10

С 7 по 21 февраля было решено взять перерыв в заседаниях собора, и весь православный христианский народ молил Бога, чтобы Он проявил свою волю во благо государства. В это же время были тайно отправлены посланники в разные концы государства, чтобы узнать, все ли поддерживают кандидатуру Михаила Романова. Наконец, 21 февраля, в первый день Великого поста, в Москву для избрания царя съехалось со всего царства бесчисленное множество людей всех чинов, и «яко едиными усты» требовали воцарения Романова.11 На страницах грамоты множество раз упоминается, что Михаил Романов – никто иной, как родственник прежних, Богом венчанных российских государей. Здесь же упоминаются и другие претенденты на престол: «…опричь его, великого государя царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии на все Росийские государства иного государя, Полского и Литовского, и Неметцкого, и из ыных государств царей и царевичей, и королей и королевичей и из Московского государства никого, и Маринки и сына ее не хотети, и не обирати и не искати».12 Имеются в виду польский королевич Владислав, сын Сигизмунда III, шведский королевич Карл Филипп, сын Карла IX, и сын Марии Мнишек от ее брака с Лжедмитрием II.

Во время правления Годунова, Шуйского появилось убеждение, что несчастия для государства могут быть прекращены только с появлением «государьского сына» на Московском престоле. Это объясняет, почему составители грамоты делают такой акцент на наследственности Романова, а в числе претендентов на престол упоминаются только представители правящих династий, хотя из других источников нам известно, что были и другие, не столь достойные кандидаты. Однако после освобождения Москвы от поляков это убеждение теряет популярность и начинается процесс падения кандидатуры «государьского сына» и торжество кандидатуры своего.13

Грамота сообщает, что Михаил Романов в это время находился у себя в вотчине в Костромском уезде и про свое избрание ничего не знал. К будущему царю в Ипатьевский монастырь было отправлено посольство бояр, священников и многих людей разных чинов под руководством архиепископа Феодорита, которые 14 марта сообщили ему и его матери, что он был избран всем русским народом и волей Божьей на Московский престол и просили их приехать в Москву, чтобы пресечь беды и печаль народа. Михаил и мать его, Марфа Ивановна, «с великим гневом и слезами» отказали. Несколько раз били челом посланники, слезно умоляя Михаила и Марфу, и получали отказ. Среди причин для отказа в грамоте названы несовершеннолетие Михаила, разорение государства от польских и литовских захватчиков и невозможность благословения отца на такое великое дело, так как Филарет находился в плену в Литве. В грамоте подробно описывается, как не хотел Михаил Федорович брать на себя царское бремя, как долго отказывалась благословить его и Марфа Ивановна. Однако не стоит воспринимать отказ Михаила только как выражение его собственного нежелания. Ему требовалось получить доказательство того, что он был избран Богом, а не людьми, и все собравшиеся это знали. Наконец, архиепископ Феодорит, указав на волю Божью в выборе царя и пообещав освободить Филарета, добился согласия. Эта решающая речь Феодорита перед Михаилом повторяет речь патриарха Иова перед Борисом Годуновым из грамоты 1598 года.14 24 марта в Москву пришли грамоты, отправленные из Ипатьевского монастыря, в которых сообщалось, что Михаил Федорович учинился на Московском государстве царем и получил благословение от матери, старицы Марфы Ивановны.

Повесть о Земском соборе 1613 года

Повесть о Земском соборе 1613 года была найдена относительно недавно, в XX в., написана предположительно в 1613 году.15 Автор Повести неизвестен, однако считается, что он был современником описанных событий и был хорошо осведомлен о происходящем. Во вступительной статье к Повести А.Л. Станиславский предполагает, что автор был из посадских людей или близких им социальных слоев, а возможно и сам торговал с казаками на базаре в Москве или участвовал в ополчении.16 Предположение сделано на основании того, что автор называет Романовых князьями, как не мог назвать представитель господствующего класса, а также потому что прослеживаются симпатии по отношению к казакам, изображение самого Земского собора упрощено, что указывает на антибоярские настроения автора. Главная идея Повести о Земском соборе заключается в том, что Михаил Романов был кандидатом от русских казаков, и именно они разрушают козни бояр и заставляют членов собора присягнуть Романову. Согласно Повести, до последнего заседания у Собора не было единого мнения относительно претендента на престол. Упоминаются восемь кандидатов на царство: «...первый князь Феодор Ивановичь Мстиславской, вторый князь Иван Михайловичь Воротынской, третей князь Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой, четвертой Иван Никитин Романов, пятый князь Иван Борисовичь Черкаской, шестый Феодор Ивановичь Шереметев, седьмый князь Дмитрей Михайловичь Пожарской, осмый причитается князь Петр Ивановичь Пронской».17 Автор пишет, что Д.Т. Трубецкой вел активную агитацию в свою пользу, полтора месяца устраивал для казаков пиры, прося их поддержки, но, тем не менее, оставался для них посмешищем. Впрочем, не все казаки смеялись над Трубецким. Он тоже был одним из их кандидатов на престол. Станиславский упоминает шведские бумаги, в которых содержатся речи русских купцов, прибывших в Новгород в начале февраля 1613 г. Согласно купцам, бояре были на стороне шведского кандидата Карла Филиппа и отклонили кандидатуру от казаков – М.Ф. Романова. Лифляндский дворянин Г. Брюнно, прибывший в Новгород в конце января 1613 г. также сообщил, что казаки выдвинули по очереди трех претендентов на престол: Трубецкого, Романова и Черкасского, но бояре, выступавшие за Карла Филиппа, отклонили всех. Мы видим, что казачество выдвигало людей, которых хорошо знало по Тушино и от которых, как предполагает Б. Флоря, оно могло ожидать хорошего жалования.18 Важно упомянуть, что это предположение было весьма обосновано. Например, атаман Ф. Максимов 20 февраля 1613 года, то есть за день до избрания Михаила, получил право на четвертное жалование.19 Станиславский предлагает рассматривать этот факт как одно из свидетельств успешной агитации сторонников Михаила Романова. Наряду с продвижением легенды о завещании Федора Иоанновича казакам делались и некоторые пожалования. Из сочинения шведского писателя Ф.И. Страленберга подтверждается участие князя Воротынского – на первых заседаниях князь получал большинство голосов.20 Теперь обратимся к остальным кандидатам: Мстиславский, Воротынский, Шереметев и И. Романов во время интервенции были в сговоре с поляками, что делало их в глазах современников предателями. И.Б. Черкасский, родственник Романовых, во время Первого ополчения выступал на стороне поляков, что также не могло дать ему популярность среди казаков и других участников освободительного войска. Д.М. Пожарский являлся на то время формальным правителем, а стольник П.И. Пронский участвовал во Втором ополчении.

Этот же список кандидатов, сохраняя последовательность имен, называет в своем рассказе о Земском соборе очевидец событий – торопецкий стрелецкий сотник Семен Скулев.21 Скорее всего, в Повести мы имеем дело со списком на момент первого заседания собора. Тем не менее, автор сочинения приводит достоверный перечень претендентов на престол, в котором присутствуют и деятели освободительного движения, и представители московского боярства. Что касается пиров, устраиваемых Д.Т. Трубецким, Станиславский подмечает интересную особенность: полтора месяца, согласно Повести, Трубецкой пирами привлекал казаков на свою сторону, и столько же времени прошло между первым и последним заседаниями Собора (7 января и 21 февраля соответственно).

Теперь рассмотрим прочие важные для анализа сведения, содержащиеся в Повести. А.Л. Станиславский сравнивает данные из Повести с данными из донесений и расспросных речей, сохранившихся в архивах Польши и Швеции. В самом начале сообщается, что после освобождения Москвы, в городе было порядка 40 тысяч казаков. Описывая казаков, автор упоминает, что по Москве казаки передвигались строго группами по 20-30 человек, всегда имели при себе оружие, вели себя «самовластно», с боярами разговоров не вели, воротились от них и только кланялись головой.22 О численности казаков в Москве 1613 г. встречаются весьма противоречивые сведения. И. Философов, плененный в ноябре 1612 г., сообщил полякам, что казаков в Москве осталось не более двух тысяч, Б. Дубровский, новгородский посол, на конец 1612 г. приводит данные о численности казаков не более 11 тысяч.23 Исследователь А.А. Семин, основываясь на разрядных списках, заключил, что уже после избрания Романова казаков было порядка 6 тысяч человек.24 Однако Станиславский подмечает, что большую часть казачьего войска в то время составляли молодые казаки, не получавшие жалование. В разрядных списках и приказах их не учитывали, поэтому число казаков, указанное в списках, можно смело удваивать. Итого, мы получаем порядка 10 тысяч казаков. Очевидно, что численность казачьего войска автором Повести сильно преувеличена, но важно другое – казаков в городе было намного больше дворянства.

В Повести говорится, что казаки оставались в Москве, потому что ждали решения от членов Собора, а те, в свою очередь, всячески решение оттягивали и в тайне ждали отъезда казачьего войска. Не дождавшись решения, примерно 500 казаков ворвались во двор Крутицкого митрополита и, угрожая ему, добились нового заседания собора, где бояре выдвинули своих восьмерых кандидатов. Здесь мы сталкиваемся с интересной деталью: бояре предлагают выбрать царя из претендентов, кинув жребий. «Да ис тех изберем и жеребьяем, да кому бог подаст».25 Можно подумать, что идея кинуть жребий является выдумкой автора или попыткой лишний раз дискредитировать боярство, однако известно, что подобные разговоры во время работы Земского собора действительно велись. Летом 1614 г. в Новгороде оказались захваченные шведами стольник И.И. Чепчугов и дворяне Н.Е. Пушкин и Ф.Р. Дуров, которые рассказали, что был предложен вариант бросить жребий между Трубецким, Голицыным и Романовым26. Согласно Повести, на последнем заседании Земского собора вновь произошло столкновение казаков и бояр. Казаки отказались выбирать из восьми боярских кандидатов и предложили Михаила Романова, опираясь на легенду про то, что царь Федор Иоаннович «…благословил посох свой царской и державствовать на Росии князю Феодору Никитичю Романова», а Михаил является его сыном27. Скорее всего, от лица казаков говорили атаманы, но их имена Повесть умалчивает. Из всех бояр только Иван Романов возразил им, сказав, что Михаил еще слишком молод для управления государством, на что казаки предложили ему быть при молодом царе советчиком и опорой.

Повесть заканчивается тем, что в Кострому к Михаилу Романову отправляется посольство, Дмитрий Трубецкой с горя заболевает и три месяца не выходит из дома, бояре пытаются обмануть казаков и не целовать крест, но казаки вовремя распознают их хитрость. После приезда Михаила в Москву и его утверждения на царство казачество уезжает из города. Внезапный недуг, свалившийся на Трубецкого, объясняет отсутствие его подписи на грамотах, извещающих жителей разных городов о состоявшемся избрании царя.28 Впрочем, уже в июле 1613 г. Дмитрий Тимофеевич присутствовал на венчании Михаила Романова и держал царский скипетр29.

Сравнение Утвержденной грамоты и Повести

В последней части работы предлагается сравнить данные Утвержденной грамоты и Повести, выделить их сходства и различия, и попробовать определить, какая из версий, представленных в источниках, является более достоверной.

Ключевым различием, безусловно, можно считать то, что в Повести, в отличие от Утвержденной грамоты, отражается политическая борьба за престол и, как следствие, роль казаков в выборе царя, в то время как ни в одном из двух экземпляров Утвержденной грамоты нет подписей от атаманов «вольных» казаков, а в тексте нет никаких упоминаний о противостоянии казаков и боярских группировок. Впрочем, Станиславский считает, что отсутствие подписей от казацких атаманов можно объяснить техническими сложностями: из Повести нам известно, что казаки ушли из Москвы сразу после приезда Михаила в Москву, поэтому вполне возможно, что, когда собирались подписи под Утвержденной грамотой, казаков в городе уже не было.30 Если по Утвержденной грамоте Михаила Романова избирали единодушно, единогласно всем народом, то Повесть дает читателю куда более достоверное знание. Благодаря Повести о Земском соборе 1613 г. нам становится известно о социально-политической борьбе накануне избрания царя, о кандидатах на престол из круга русской родовитой аристократии и значимой поддержке Михаила казаками. Более того, о роли казачества свидетельствуют и иностранные источники. Шведские разведчики доносили, что казаки осаждали дворы Трубецкого и Пожарского, чтобы добиться избрания Романова, а литовский канцлер Лев Сапега сказал Филарету, тогда еще пребывавшему в плену, что на государство его сына посадили «одни казаки-донцы».31 Помимо этого, в Повести дважды упоминается отказ казаков уходить из Москвы до избрания царя, что подтверждается грамотой Земского собора дьяку Н. Шульгину.32 Казаки поддерживали Михаила, потому что он был сыном Филарета, уважаемого со времен Тушино патриарха. На руку сторонникам Романова играла и распространенная легенда о том, что царь Федор, умирая, завещал государство Филарету. Безусловно, важным аргументом было родство Михаила с династией Рюриковичей. В отличие от многих знатных родов Романовы не были связаны сотрудничеством с интервентами, более того, считались пострадавшими. В лице Михаила Романова воплотилась мечта о добром царе, ставленнике Бога, каким не являлся ни дворянский царь Годунов, ни боярский ставленник Шуйский. Эта же идея прослеживается в Повести, где автор всячески подчеркивает, что Михаил был кандидатом от народа, от казачества, а не коварных бояр.

Но автор Повести преследует цель противопоставить казаков боярству, разделить их на белое и черное, поэтому теряется объективность. На самом деле, сторонниками Романова были не только казаки. Сына Филарета поддерживали и боярские, и дворянские группировки. Так, по словам И. Калитина из Новгорода за Михаила выступал князь Б.М. Лыков, И.Н. Романов и Б.М. Салтыков.33 Еще одно немаловажное различие – благодаря Повести мы узнаем, что уже после избрания Михаила боярство предприняло неудачную попытку обхитрить казаков и избежать крестоцелования. Именно казаки выступили организаторами присяги на Красной площади. Конечно же, ни в одном официальном документе, будь то грамоты в города или сама Утвержденная грамота, нет ни слова о принудительной присяге бояр, напротив, всячески подчеркивается, что царь был избран единогласно, и целование креста было совершено по всеобщему согласию. Сходств между Грамотой и Повестью, на мой взгляд, не так много. Прежде всего, потому что они были написаны представителями разных социальных слоев для совсем разных целей.

Утвержденная грамота – официальный документ, подтверждающий легитимность власти Михаила Романова, который и не должен был включать в себя сведения о политической борьбе, сомнениях Собора и насильственной роли казаков. Повесть о Земском соборе – воспоминания и впечатления современника, которые скорее отражают действительность. Все же. несмотря на высокую информированность автора, некоторые сведения были ему недоступны либо он не стал их включать в повествование, чтобы сохранить контраст между боярством и казачеством. Из общего между источниками можно выделить следующее. Главным общим свойством обоих документов является их идеологическая направленность. Авторы, несмотря на их разное происхождение, отстаивают наследственный монархический строй как единственный возможный вариант для Российского государства. Также, составители обоих документов делают акцент на родстве Михаила с династией Рюриковичей и на воплощении Божественной воли в его избрании. Многие верили, что былое величие государства сможет возродить только родственник, пусть даже дальний, ушедшей династии. Сторонники Романова выстроили на этом целую избирательную кампанию, если говорить современным языком. В результате, наверху оказался молодой юноша, спутав все расчеты земского руководства. А разгневанная толпа и выступления казаков положили конец соборным интригам и противостоянию, передав инициативу в руки сторонников Романова.34 Важно, что в тексте грамоты все равно есть упоминание о присутствии казаков и атаманов на соборе, что является косвенным подтверждением их участия в выборе царя, подробно описываемого в Повести. Более того, некоторые исследователи считают, что в Утвержденной грамоте все-таки присутствует косвенное свидетельство политической борьбы: существует версия о подмене грамот или изменении текста в 1616 году сторонниками Романова, потому что подпись Д.М. Пожарского стоит выше подписей многих родовитых бояр, и этот факт якобы указывает на подлог. Станиславский же считает, что если текст грамоты и был изменен, то это не было следствием внутренней борьбы группировок, а сделано на случай вторжения польского королевича Владислава, претендовавшего на престол.35 Также, общим свойством для многих источников того времени является сокрытие реальной напряженности и борьбы под «этикетными» фразами и под следованием канону.

Заключение

В результате исследования становится явно, что Повесть о Земском соборе 1613 года представляет собой более достоверный документ. Ее автор был хорошо осведомлен о происходящих событиях, фиксировал их и свои впечатления. Утвержденная грамота уступает Повести, так как она была написана во многом по подобию других официальных документов того времени, например, таких как Утвержденная грамота об избрании на царство Бориса Годунова, документы Посольского приказа, официальные документы земского собора 1613 г. и т.д..36 Более того, текст грамоты был отредактирован и, возможно, не один раз. Ее составители подчеркивали единство решения различных социальных групп в избрании Михаила Романова. Возможно, это объясняется необходимостью достижения компромисса между политическими группировками, чтобы успешно объединить их для службы новому царю. Несмотря на то, что Утвержденная грамота выглядит как компиляция, не несущая в себе большого объема достоверной информации, она является важным и показательным актом, демонстрирующем идеологию того времени. В ней дается полное обоснование прав Романова на престол, а благодаря исторической части, описывающей правление предыдущих царей и Смуту, читатель получает и официальную версию описываемых событий. Более того, общая идеология, менталитет авторов и «национальный» подход, где монархический строй и его уклады не подвергаются сомнению, объясняют, почему эта официальная версия актуальна и сейчас. Я считаю, что для изучения истории Земского собора 1613 года и воцарения Михаила Романова на московском престоле важны оба источника. Они дают нам официальную и неофициальную версии происходящих событий, дополняют друг друга, и только с помощью сопоставления этих двух документов можно получить относительно достоверное отражение реальности.

Библиография

Аракчеев В.А. Рассказ торопецкого стрелецкого сотника Семена Скулева о Земском соборе 1613 года. Псков: Фонд "Краевед", 2010.

Замятин Г.А. К истории Земского собора 1613 г. Воронеж, 1926. «Грамота избраная и утвержденная первая» на царство царю Борису Федоровичу, изд. И. А. Навроцким // Опыт трудов Вольн. Рос. собр. при имп. Моск. унив. М., 1774,

Козляков В.Н. Герои смуты. М.: Молодая гвардия, 2012. Лисейцев Д.Н. Демократия Смутного времени. Как проходил Земский собор 1613 года // Родина. 2013. №. 2.

Морозов Б.Н. Хроники Смутного времени: Конрад Буссов, Арсений Елассонский, Элис Геркман, «Новый летописец». М., 1998.

Морозов Б.Н., Станиславский А. Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. // Вопросы истории. № 5. 1985.

Павлов А.П. К истории Утвержденной грамоты 1613 г. // Вестник СПбГУ. 2015. Сер. 2. Вып. 3.

Платонов С.Ф. Очерки по истории Смутного времени. М.: АСТ , 2009. Платонов С.Ф. Статьи по русской истории (1883-1912). СПб.: Тип. М.А. Александрова, 1912.

Семин А. А. Политическая борьба в Москве в период подготовки и деятельности Земского собора 1613 г. // Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. М.-Л.: 1980.

Скрынников Р. Г. Смутное время: Крушение царства М.: АСТ Москва: Хранитель, 2007.

Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М.: Мысль, 1990.

Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. М., 1906.

Флоря Б.Н. Избрание царя Михаила. // Родина. 2013. №. 2. С. 2–7.

Сноски

1 Лисейцев Д.Н. Демократия Смутного времени. Как проходил Земский собор 1613 года // Родина. 2013. №. 2. С. 14. 2 Козляков В.Н. Герои смуты. М.: Молодая гвардия, 2012. С. 274.

3 Лисейцев Д.Н. Демократия Смутного времени. Как проходил Земский собор 1613 года. С. 15. 4 Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. М., 1906. С. 2. 5 «Грамота избранная и утвержденная первая» на царство царю Борису Федоровичу, изд. И. А. Навроцким // Опыт трудов Вольн. Рос. собр. при имп. Моск. унив. М., 1774. С. 74-191. 6 Платонов С.Ф. Статьи по русской истории (1883-1912). СПб.: Тип. М.А. Александрова, 1912. С. 44. 7 Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. С. 7.

8 Павлов А.П. К истории Утвержденной грамоты 1613 г. // Вестник СПбГУ. 2015. Сер. 2. Вып. 3. С. 11. 9 Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. М., 1906. С. 7. 10 Там же. С. 43. 11 Там же. С. 44.

12 Там же. С. 47. 13 Замятин Г.А. К истории Земского собора 1613 г. Воронеж, 1926. С. 54. 14 Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. С. 7.

15 Морозов Б.Н. Хроники Смутного времени: Конрад Буссов, Арсений Елассонский, Элис Геркман, «Новый летописец». М., 1998. С. 369. 16 Морозов Б.Н., Станиславский А.Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. // Вопросы истории. № 5. 1985. С. 89. 17 Там же. С. 94.

18 Флоря Б.Н. Избрание царя Михаила. // Родина. 2013. №. 2. С. 2. 19 Морозов Б.Н., Станиславский А.Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. С. 91. 20 Там же. 21 Аракчеев В.А. Рассказ торопецкого стрелецкого сотника Семена Скулева о Земском соборе 1613 года. Псков: Фонд "Краевед", 2010. С. 18-24.

22 Морозов Б. Н., Станиславский А. Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. С. 94. 23 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М.: Мысль, 1990. С. 47. 24 Семин А. А. Политическая борьба в Москве в период подготовки и деятельности Земского собора 1613 г. // Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. М.-Л.: 1980. С. 232. 25 Морозов Б. Н., Станиславский А. Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. С. 94. 26 Там же. С. 90.

27 Там же. С. 93. 28 Козляков В.Н. Герои смуты. М.: Молодая гвардия, 2012. С. 284. 29 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. С. 49. 30 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. С. 50.

31 Скрынников Р. Г. Смутное время: Крушение царства М.: АСТ Москва: Хранитель, 2007. С. 530. 32 Морозов Б. Н., Станиславский А. Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. // Вопросы истории. № 5. 1985. С. 93. 33 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. С. 50.

34 Скрынников Р. Г. Смутное время: Крушение царства М.: АСТ Москва: Хранитель, 2007. С. 532. 35 Морозов Б. Н., Станиславский А. Л. Повесть о Земском соборе 1613 г. // Вопросы истории. № 5. 1985. С. 91

36 Там же.

#5