Анализ стихотворения А.А. Блока «Ты - как отзвук забытого гимна…»

«Ты – как отзвук забытого гимна…» (1914) написано в день знакомства Блока с Л.А. Дельмас, исполнявшей партию Кармен в опере Ж. Бизе, и посвящено певице, как и весь цикл стихов «Кармен». Отметим, что и до этой встречи поэта волновал романтический образ цыган, распространённый в литературе XIX в. и в творчестве Ап. Григорьева, оказавшем на Блока большое значение. «Бурю цыганских страстей»1 Блок запечатлел ещё в «По берегу плёлся больной человек...» (1903), «Потеха! Рокочет труба...» (1905) и других ранних текстах. Однако только после знакомства с Дельмас образ Кармен сложился в своей целостности. От возвышенной Прекрасной Дамы и от Незнакомки, от которой «веет древними поверьями»2, Блок перешёл к опасной и страстной героине-цыганке из «другого» мира.

С этим переходом усилилось противопоставление дисгармоничного мира, в котором существует герой («бытового»), «идеальному» миру музыки и поэзии, которому принадлежит Она. Так в стихотворении «чёрная и дикая судьба» героя противополагается «беззакатному и жгучему дню», «синему, синему, певучему, певучему» краю цыганки Кармен. По мнению М.Ю. Лотман и З.Г. Минц, этот мотив схож с тем, что развивается в поэзии Ап. Григорьева, где характерными чертами цыганской песни являются «страсть, напряженность эмоционального выражения личного чувства»3 по поводу «мелочи бытового существования»4.

Музыкальные образы пронизывают всё стихотворение: «отзвук забытого гимна» (намёк на уже забытую торжественную песню, когда-то сопровождавшую лирического героя), «бубен весны», гитара, «дивный и странный» голос. Возможно, на появление этих образов, повлияли обстоятельства написания текста – блоковская Кармен обрела свои черты благодаря музыке, которую слышал поэт,  опере Бизе и голосу Дельмас. Тогда весьма вероятно, и что цыганка в «Ты – как отзвук забытого гимна…» стала «бубном весны» (в «Там, в ночной завывающей стуже…» (1905) – «бубен метели») не только из-за того, что поэт хотел усилить метафору зарождающихся чувств («весна» традиционно символизирует пробуждение чувств), но и потому что Блок увидел Карменситу в исполнении Дельмас именно весной. С другой стороны, все упомянутые выше музыкальные образы, несомненно, связаны с текстом одноименной новеллы П. Мериме, где испанская цыганка Карменсита поёт и играет на бубне.

Итак, музыкальность стала одной из характерных черт новой блоковской героини, ведь и само её имя с испанского значит «песня», и мир, из которого она пришла, особенен тем, что он «певучий, певучий». Эта важная для образа Кармен связь с музыкой сохранится в творчестве Блока и в «Двенадцати» (1918). Звук гитары и бубна, низкий голос, поющий цыганские романсы, превратятся в сменющие друг друга звуки марша, песенный речитатив и частушки. «Носителем “духа музыки”, “страсти” для Блока 1910-х гг. была “цыганка”, “Кармен”»5, в «Двенадцати» этот «дух музыки» станет характерной чертой людей, принадлежащих к революции.

Помимо связи с музыкой важной особенностью «Ты – как отзвук забытого гимна…» является соотнесение образа лирической героини с прошлым героя – «блаженными временами». Этот мотив тоже можно интерпретировать с точки зрения биографического контекста. Третья книга «лирической трилогии», которой принадлежит стихотворение, представляет, по замыслу Блока, «синтез»6 символизма где соединяются два полярных творческих этапа («Стихи о Прекрасной Даме» и декадентство «Возмездия» и «Города»). Так образ испанской цыганки словно заставляет героя, отождествляемого с самим Блоком, вспомнить о молодости и увлечении философскими идеями Вл. Соловьева («забытом гимне») и ощутить весь «мрак» настоящего (о котором повествуется во второй книге «трилогии»). Поэтому герою «печально и дивно» – Кармен служит воспоминанием о прошлом, которое не вернуть. С другой стороны, печаль героя вызвана недоступностью Кармен, – она лишь невероятный «сон», который видит герой.

Мотив сна важен для всей поэзии Блока – он передаёт ощущение недосягаемой мечты, противоположен реальному, неидеальному миру. Ещё в первой книге «трилогии» мотив сна встречается, к примеру, в стихотворении «Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене…» (1898). Здесь, как и в «Ты – как отзвук забытого гимна…», он связан с грёзами об артистке:

Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене, Безумная, как страсть, спокойная, как сон, А я, повергнутый, склонял свои колени, И думал: «Счастье там, я снова покорен!»7

Отметим, что сон здесь относится не только к видению лирического героя, но и к самой возлюбленной, которая сравнивается со сновидением. В «Ты – как отзвук забытого гимна…» мотив сна тоже раскрывается на нескольких уровнях. Герою грезится Кармен, сама «погружённая в сказочный сон». С нашей точки зрения, справедливо говорить о разных значениях слова «сон» в данном контексте. С одной стороны, оно употребляется в общеизвестном значении:

Спишь, змеёю склубясь прихотливой, Спишь в дурмане и видишь во сне Даль морскую и берег счастливый, И мечту, недоступную мне.

Здесь используется традиционный для романтической лирики мотив сна о родном крае, который особенно ярко проявляется в стихотворениях М.Ю. Лермонтова (вспомним «На севере диком стоит одиноко…» или «Сон»8). Так сон героини позволяет ввести тему её принадлежности «другому», лучшему миру, недосягаемому для героя. Когда же в стихотворении говорится о «непробудных и диких снах» лирического героя, то подразумеваются его грёзы и страстные мечты о недоступной Кармен. Похожей семантикой обладает слово «сон» и в следующих строках: «и проходишь ты в думах и грёзах <…> погружённая в сказочный сон». Если понимать «сон» здесь как состояние «не-бодрствования», то совершенно непонятно, как вообще можно идти, в нём пребывая, – в данном случае лирическая героиня погружена в свои мечты и мысли.

Кармен в «Ты – как отзвук забытого гимна…», на первый взгляд, мало в чём схожа с героиней новеллы Мериме, с сюжетом которой Блок, несомненно, был знаком, но сопоставительный анализ текстов позволяет выявить довольно точные цитаты: блоковская Кармен обладает «одичалой прелестью» – «то была странная и дикая красота»9 (Мериме). Из новеллы переходит и идея о сопоставлении края Кармен с раем: «…и любимый, родимый свой край <…> неподвижно-блаженный как рай» – аналогично «Вы из страны Иисуса в двух шагах от рая»10. Заметим, что если в тексте Мериме Кармен происходит из места, недалёкого от рая, но сама постоянно сравнивается с Дьяволом и «чортом» («ты повстречался с чортом, да, с чортом; не всегда он черен»11), то у Блока край сопоставим с самим небесным царством, где «тишина бездыханна» и где находится «куща сплетённых ветвей» – райский сад. Таким образом, блоковская Кармен ближе к Прекрасной Даме, чем к «дьявольской» героине Мериме, она «возвышеннее» и пробуждает в душе героя жизнь, «вешний трепет, и лепет, и шелест». Блоковская Кармен – недоступная мечта, в то время как героиня Мериме – распутная женщина, которая, однако, тоже не принадлежит никому. Что остаётся в образе Кармен неизменным, так это то, что обе героини страстные и коварные (у Блока Кармен спит «змеёю склубясь прихотливой»), обе пленяют мужчин своей дикой красотой. Образ Кармен позже перевоплотится в образ «толстоморденькой» Катьки из поэмы «Двенадцать», где Блок отойдёт от идеализируемого видения Кармен, которое представлено в «Ты – как отзвук забытого гимна…», и акцентирует внимание на низменных, «плотских» качествах героини – в поэме появятся детали портрета, указывающие на обольстительность героини: кружевное белье, «огневые очи»12, пунцовая родинка возле правого плеча. Усилится в поэме и тема «удали бедовой»13, приблизив образ Катьки к новелле Мериме, где Кармен – хитрая контрабандистка, погубившая множество жизней. Судьба Катьки словно повторит судьбу испанской цыганки: обе будут вовлечены в «любовные треугольники», обе послужат причиной покушения на убийство любовником своего соперника, и обе героини в конце концов погибнут от рук своих мужчин. Эти схожести позволяют сопоставить образы Катьки и Кармен, утверждая, что источники образа Катьки следует искать не только в песенном фольклоре или у других авторов («Гроза» А.Н. Островского, «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова, «Воскресенье» Л.Н. Толстого…), но и в творчестве самого Блока.

Как уже было сказано, «возвышенный» образ Кармен из «Ты – как отзвук забытого гимна…» в поэме сильно трансформируется, причём одна деталь, принадлежащая блоковской Кармен, появляется в «Двенадцати» уже у героя, не соотносимого нами ранее с образом Кармен.

И проходишь ты в думах и грезах, Как царица блаженных времен, С головой, утопающей в розах, Погружённая в сказочный сон.

В этой строфе единственный раз за всё стихотворение описано какое-либо активное действие  «проходишь» (стихотворение само по себе довольно номинативно), а яркая деталь – «голова, утопающая в розах»  сильно напоминает строки из поэмы:

Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз – Впереди – Исус Христос14.

Розы - символ страсти. То есть сейчас, как и в случае с музыкой, носителем «духа страсти» сначала является Кармен, а потом герой, связанный с революцией. Заметим, что в обоих случаях происходит движение, причём Кармен и Христос не просто куда-то идут, они выделены из общего пространства текста: Кармен воплощает единственные активные действия, а Христос идёт впереди всех. Таким образом, та «возвышенная» часть образа блоковской Кармен, что не сохранилась в образе Катьки, переходит в образ Иисуса Христа, который, вероятно, ведёт красногвардейцев в тот самый «певучий, певучий край», ещё недостижимый для лирического героя стихотворения «Ты – как отзвук забытого гимна…».

Библиография

Блок А.А. Двенадцать // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 5: Стихотворения и поэмы (1917-1921). М.: Наука, 1999. С. 7–20. Блок А.А. «Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене…» // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 1: Стихотворения. Книга первая. М.: Наука, 1997. С. 18. Блок А.А. «Ты – как отзвук забытого гимна…» // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 3: Стихотворения. Книга третья. М.: Наука, 1997. С. 153–154. Кузнецова О.А. История формирования лирической трилогии Блока // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 1: Стихотворения. Книга первая. М.: Наука, 1997. С. 385–393. Кузнецова О.А. Комментарии // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 3: Стихотворения. Книга третья. М.: Наука, 1997. С. 561–884. Лотман Ю.М., Минц З.Г. «Человек природы» в русской литературе XIX века и «цыганская тема» у Блока // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3: Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Мелкие заметки Таллин: Александра, 1993. С. 246–294. Мериме П. Кармен // Мериме П. 2-е изд. СПб: А.С. Суворин, 1908.

Сноски

1 Цитаты из стихотворения приводятся по: Блок А.А. «Ты – как отзвук забытого гимна…» // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 3. М.: Наука, 1997. С. 153–154. Цитаты из других текстов Блока – по этому же изданию с указанием тома. 2 Блок А.А. Незнакомка. Т. 2. С. 123. 3 Лотман Ю.М., Минц З.Г. «Человек природы» в русской литературе XIX века и «цыганская тема» у Блока // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3. Таллин: Александра, 1993. С. 259. 4 Там же.

5 Лотман Ю.М., Минц З.Г. «Человек природы» в русской литературе XIX века и «цыганская тема» у Блока. С. 293. 6 Кузнецова О.А. История формирования лирической трилогии Блока // Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. 1. М.: Наука, 1997. С. 385.

7 Блок А.А. «Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене…». Т. 1. С. 18. 8 Кузнецова О.А. Комментарии // Блок А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 880. 9 Мериме П. Кармен // Мериме П. 2-е изд. СПб: А.С. Суворин, 1908. С. 21.

10 Там же. С. 19. 11 Там же. С. 31. 12 Блок А.А. Двенадцать. Т. 5. С. 16. 13 Там же.

14 Блок А.А. Двенадцать. Т. 5. С. 20.

#6