Рецепция классического позитивизма в творчестве Н. К. Михайловского
Н. К. Михайловский (1842-1904) – русский социолог, философ, литературный критик, чей вклад в развитие русской мысли второй половины девятнадцатого века сложно переоценить.
Вопрос влияния позитивизма на творчество и мировоззрение Николая Константиновича необходимо изучать в более общем контексте, а именно через призму влияния позитивизма на русскую мысль того времени1. Позитивизм имел довольно широкое хождение в европейской науке, что отразилось и на русской мысли, старавшейся ориентироваться на прогрессивные образцы. Известный социолог П. Ткачев писал в то вермя о существовании особого позитивистского десанта – так о философской «передовой» писали видные русские журналы второй половины девятнадцатого века2.
Для того, чтобы понимать различие между подходом Михайловского и общим позитивистским нарративом того времени, необходимо кратко оговорить взгляды Огюста Конта, являющегося основоположником данного направления. В «Курсе позитивной философии»3 и в «Духе позитивной философии»4 им выдвигается один из главных критериев научности деятельности – постулирование законов. В «Духе позитивной философии» он пишет: «Именно в законах явлений действительно заключается наука, для которой факты в собственном смысле слова, как бы точны и многочисленны они ни были, являются всегда только необходимым сырым материалом»5. На данном этапе развития философией науки возникает вопрос: каково различие между наукой и религией, между наукой и метафизикой, если все они также формулируют законы? Ответ, по Конту, заключается в том, что понимание знания в науке основанное и законы, формулируемые исходя из него, разительно отличаются от таковых в теологии или метафизике. Научное знание непосредственно наблюдаемо и воспроизводимо – оно достижимо посредством эксперимента. Конт видит необходимость очищения науки от теологического и метафизического содержания, проявляющегося в том, что вместо объяснения природы исходя из опыта, мы постулируем существование принципиально ненаблюдаемых сущностей. Другим важным свойством науки является то, что они систематична, она способна не просто коллекционировать факты наблюдения, а, собирая их, выстраивать в открытую и целостную структуру. Знание, опирающееся на эти факты, может пройти верификацию опытом. Метафизика же и теология, по Конту, не способны к такого рода деятельности. Они хоть и способны к составлению систем, возводят их в конечном счете на основе неэмпирических данных, формируя догматичный фундамент.
Методология социологии Михайловского нормативна. В его работах эпистемологическая компонента позитивизма апробируется в непосредственном научном исследовании. Параллельно с этим объективизм мысли инкорпорируется в более широкую рамку собственно социологического исследования – при этом в нем выделяется также и субъективный фактор. Описывая задачу социологии, он пишет: «Мы желали бы, чтобы наука занималась не только тем, что способствует росту и усложнению общественных агрегатов и что препятствует их прогрессу, сколько тем, какие формы этих агрегатов более и какие менее удовлетворяют требованиям человеческой природы…»6. Подход отличается от классического позитивизма, от Спенсера в частности, тем, что для позитивизма научное исследования носит сугубо дескриптивный характер. Михайловский предлагает иную перспективу, где наука, социология не только объективно описывает социальную действительность, но и трансформирует ее.
Социология в изводе Михайловского занимается исследованием двух видов истинности: правды-истины и правды-справедливости. Социология в первом ее аспекте занимается исследованием объективной реальности опытным путем, во втором смысле социология занимается исследованием лучших форм человеческого общежития. Социология как целостная наука должна включать в себя оба аспекта. Их трактовка в значительной мере отличается от таковой в классическом позитивизме.
Постараемся резюмировать эти различия: если социология «имеет дело не только с категориями истинного и ложного, а с совершенно самостоятельными категориями нравственного, справедливого, должного»7, то должен иметь место субъективный подход, который учитывал бы состояние отдельно взятых людей и их сумму. В дальнейшем из двойственной перспективы описывается потенциальный процесс трансформации так понятого общежития в общественный идеал, который конструирует социолог. Понимание идеала субъективно, поэтому с неизбежностью возникает вопрос: каким образом соединить объективность научного социологического исследования и субъектное видение общественного идеала?
Для решения данной проблемы Михайловский строит особую эпистемологическую систему, в которой научные понятия являются конструктами: «наука вводит в свое построение понятия чисто условно, охотно сознаваясь, что слова материя, тяготение выражают нечто в сущности неизвестное»8. Из подобных рассуждений вытекает крайне любопытное определение истины: истина есть «известный социальный случай равновесия между объектом и субъектом, между человеком и природой и другими людьми»9. Возникает следующий вопрос: если меняется вышеназванное «равновесие», то изменяется и объективная истина? Для Михайловского ответ утвердительный – истина относительна, науке нет дела до поиска основополагающих принципов бытия и критериев истинности «вообще». Цель – «удовлетворение требованиям человеческой природы, и критерии истинности следует искать уже в том удовлетворении»10.
Данное понимание крайне отличается от контовской парадигмы. Из «позитивного» понимания знания и науки вытекают более однозначные следствия, благодаря которым проводится четкая грань между наукой и не-наукой. Речь здесь идет о предикативной силе науки, которой Конт придает большое значение. Так, он пишет: «истинное положительное мышление заключается преимущественно в способности видеть, чтобы предвидеть»11. Соответственно, научное позитивное знание, основываясь на систематическом характере парадигмы, из которой мы выводим законы, должно иметь предсказательную силу. Имеет ли предсказательную силу положения теологии или метафизики? Согласно Конту – нет, поскольку позитивное знание имеет свойство полезности, приложимости к реальности. Из самого определения «позитивного» знания как полезного следует то, что наука должна приносить пользу в деле преобразования мира, а не просто описывать его. Это создание новых инструментов, новой техники для решения конкретных проблем и задач. Таким образом, сила науки заключается не только в ее утилитарности, это лишь следствие науки, а покоится она на одной из наиболее важных положений философии Конта – «общем положении о неизменности естественных законов»12. Конт и Михайловский схожи в своей позиции, согласно которой наука должна приносить пользу, но их мысли разнятся в области значимости данного критерия. Для Конта это лишь следствие системы, а для Михайловского – ключевой критерий.
Итак, социология Михайловского исследует правду-истину с точки зрения объектного знания, а правду-справедливость – с точки зрения субъективного, достигается это путем использования описанной эпистемологии, где во главу угла ставится утилитарность наших конструкций. И в субъективном, и в объективном исследовании есть критерий, объединяющий оба подхода – ориентация на потребности человеческой природы. Для того чтобы легитимировать подобный синтез, Михайловский был вынужден встать на позиции релятивизма, строить концепт объективной истину как относительной (sic!), которая ориентирована на субъекта. Как писал Иванов-Разумник: «(правду-истину) мерил масштабом относительности, правду же справедливость считал абсолютной величиной»13. Такая ориентация в область должного, а не сущего характерна для мысли Михайловского в целом. К примеру, он пишет, что «социология должна начать с утопии»14. Такой подход прямо противоречит подходу Конта, для него знание должно быть наблюдаемым, мы не должны начинать с «утопии» как непрактичного проекта.
Таким образом, Михайловский в своих работах предпринял попытку соединить научную строгость и стремление к преобразованию мира, так свойственную русским философам. Вопрос о том, как возможно соединить объективную и субъективную стороны в контексте науки остался открытым. Как возможен консенсус в условиях постоянного релятивизма?
Библиография
Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. В 2-х т. Спб., 1908. Т. 2 Конт О. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Ростов н/Д: Феникс, 2003. Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 4. Спб., 1897. Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 5. Спб., 1897. Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 6. Спб., 1897. Шкуринов П.С. Позитивизм в России XIX века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. Юдин А.И. Н. К. Михайловский о предмете социологии // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, 2014. Comte A., Martineau H. (tr.) The Positive Philosophy of Auguste Comte. Chapman, 1853 (reissued by Cambridge University Press, 2009).
1 См.: Шкуринов П.С. Позитивизм в России XIX века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. 2 Юдин А.И. Н. К. Михайловский о предмете социологии // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, 2014. С. 101. 3 Comte A., Martineau H. (tr.) The Positive Philosophy of Auguste Comte. Chapman, 1853 (reissued by Cambridge University Press, 2009). 4 Конт О. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Ростов н/Д.: Феникс, 2003. 5 Там же. С. 54.
6 Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 6. Спб., 1897. С. 234. 7 Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 5. Спб., 1897. С. 395.
8 Там же. С. 342. 9 Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 4. Спб., 1897. С. 347. 10 Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 5. С. 347. 11 Конт О. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). С. 61. 12 Там же, с. 76.
13 Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. В 2-х т. Т. 2. Спб., 1908. С. 65. 14 Михайловский Н.К. Сочинения в 6 т. Т. 5. С. 404.
#31
