Концепция дисциплинарного общества Мишеля Фуко

Мишель Фуко – противоречивый, неоднозначный и зачастую непонятный автор. "Я думаю, – говорил он в 1984 г., – что побывал на большинстве клеток политической шахматной доски, последовательно, а иногда и одновременно: анархист, левый, открытый или замаскированный марксист, нигилист, явный или скрытый антимарксист, технократ на службе у Шарля де Голля, новый либерал и т.д. В действительности я предпочитаю никак не идентифицировать себя, и я удивлен разнообразием оценок и классификаций". Фуко постоянно пересматривал свои собственные взгляды и неоднократно противоречил себе. Это стало для него своего рода программой.

Однако, одна из тех тем, которой он широко занимался, был социальный контроль, и здесь важными являются понятия дисциплины и дисциплинарного общества. Дисциплина подразумевается, как некое средство контроля над человеком, его телом. Тело человека должно быть послушным, оно должно следовать определенным принципам и отвечать за определенные функции. Тело регулируется биовластью – это реализация практической власти, то есть практики здравоохранения, связанной с защитой жизни, на все области жизни человека; она дает человеку право жить и умирать. Властные структуры работают так слажено, что люди перестают обращать на них внимание, но дисциплина и надзор в обществе все равно присутствуют. Тело и душа, дисциплина и эмоциональный порыв, публичная казнь и тюремное заключение – все это стало составляющими в построении теории М. Фуко о дисциплинарном обществе.

Концепция дисциплинарного общества частично была представлена М. Фуко в одной из его самых известных работ "Надзирать и наказывать". Автор писал книгу довольно долго: с момента выхода последней монографии М. Фуко "Археология знания" до публикации новой работы прошло шесть лет. Эти годы автор посвятил политической деятельности, поэтому судить о развитии его философских взглядов можно только по текстам лекций и отдельным выступлениям.

Современное общество, убежден Фуко, есть общество дисциплинарное. Своим появлением оно обязано реформе судебной и уголовной систем в конце XVIII – начале XIX вв, которая повлияла на появление новой правовой системы, имевшей несколько коренных отличий от предыдущей. Во-первых, правосудие стало предметом судебной и политической власти. Во-вторых, появился прокурор, который символизировал собой двойника жертвы или истца. В-третьих, давнее понятие "ущерба" было заменено понятием "правонарушение", и касалось оно уже не индивида, а существующей власти. В-четвертых, государство стало той стороной, которая начала требовать возмещения ущерба.

Что же такое понятие правонарушения, которое было упомянуто в отличиях судебной и уголовной систем? Это то, что вредит обществу. Тем самым правонарушение может разрушать его как систему. Таким образом, преступник является врагом общества. Поэтому, чтобы не содействовать дальнейшему уничтожению системы и общества, к преступнику нужно применять карательные действия. Возможными наказаниями могут быть депортация, публичное осуждение, принудительные работы или наказание "око за око".

Фуко начинает свою книгу "Надзирать и наказывать" с описания публичной казни в 1757 году и распорядка дня Парижского дома малолетних заключенных, действующего в 1838 году, и приходит к выводу, что, меньше чем за век, наказание за правонарушение меняет свой первоначальный облик, публичные казни исчезают из жизни гражданина. Можно возразить и заметить, что за разные преступления человек может понести различные наказания, но, в действительности, происходит коренной перелом в обществе, а именно – отмена публичных пыток и казней как таковых. Это процесс происходит не так быстро, как могло показаться, однако количество публичных казней сильно сокращается. Тайная казнь не могла удовлетворять потребностей власти в поддержании страха среди людей, и сам народ протестовал против этого, ведь так они могли быть уверены, что правосудие свершилось и преступник получил по заслугам. Поэтому посредством публичной казни власть не только показывала свою силу, но и справедливость принятого решения.

Теперь наказание становится скрытой частью судебного процесса, и это не делает его предметом публичного обозрения, как было ранее. Тело больше не является главной целью судебно–уголовного процесса. Отмена публичных казней и пыток означает исчезновение народных зрелищ, а также ослабление власти монарха над телом преступника. После отмены казней власть не будет забирать жизнь за жизнь, а заберет самое главное, что есть у человека – его свободу. В данной ситуации Фуко усматривает два основных момента: 1) исчезновение "наказания" как зрелища и 2) перенесение объекта наказания с тела на "душу" приговоренного. Теперь в наказании оказался перемещен акцент с искупления своей вины на исправление. Судить стали душу человека, в результате чего в судебную систему проникло оценочное, диагностическое суждение о том, что такое плохо и что такое хорошо.

В новой дисциплинарной системе на место публичного наказания становится уголовный процесс с наблюдением и допросом. Фуко называет новую модель "знание – власть", так как наблюдаемый (следователь) обладает властью и формирует о наблюдаемом (подсудимом) определенное знание, которое в дальнейшем будет выступать основой для "фиксирования" наблюдаемых. Но любопытно здесь другое – техника контроля возникает "снизу", поэтому верховная власть не сходит сверху, а распространяется снизу.

Вернемся к фиксированию наблюдаемых. Все дисциплинарные институты, а в частности судебные, имеют своей целью фиксацию членов общества. Для Фуко труд не является неотъемлемой сущностью человека, как это полагали Гегель и Маркс. Фуко уверен, что связь между человеком и трудом синтетическая, и задача власти – выстраивать социальные институты так, чтобы привязать индивида к производственному аппарату. Поэтому фиксирование индивида имеет несколько целей: 1) превращение времени жизни индивида в рабочее время; 2) контроль над телами и их производительностью; 3) эпистемологическая власть.

Власть дисциплины всеохватывающая и всепоглощающая, она касается не только тел индивидов, но и их жестов, поступков и слов. Фуко рассматривает наказание, как сложную социальную функцию власти или как политическую тактику. Для власти выгодно захватить тело, потому как оно обладает производительной силой. Анализируя новую технику (или по – другому, тактику) власти, Фуко выделяет несколько основных правил, на которых держится такая власть:

1. Правило минимального количества. Создать такую ситуацию, при которой избегание наказания становится намного "выгоднее", чем совершение преступления.

2. Правило достаточной идеальности. Представление о боли должно пугать человека намного больше, чем ее реальное проявление, поскольку власть будет оказывать свое влияние на человека не с помощью физической силы, ас помощью самой идеи боли.

3. Правило побочных эффектов. Наибольшее воздействие наказание должно оказывать на тех, кто еще не совершил преступление. Это значит, что реальный преступник не должен совершать преступление повторно, и это покажет остальным действие наказания.

4. Правило абсолютной достоверности. Идея о том, что связь с совершением преступления и последующим наказанием должна мыслиться абсолютно необходимой. Народ должен запомнить и осознать, что за преступлением всегда идет наказание.

5. Правило общей истины. Реальность наказания всегда должна следовать за реальностью преступления.

6. Правило оптимальной спецификации. Для получения наибольшего эффекта по уменьшению правонарушений, каждому из них нужно дать определение и классифицировать.

Тело больше не является главным орудием власти, теперь в ее руках свобода и независимость человека. Власть прежде всего должна найти место индивида в пространстве. Для преступника таким местом становится тюрьма. Это место, где правонарушитель отбывает наказание, а также то место, в котором можно пристально наблюдать за правонарушителем и анализировать его психологическое состояние для дальнейших манипуляций. Самым главным принципом дисциплинарной власти Фуко обозначает "принцип взгляда": "Отправление дисциплины предполагает устройство, которое принуждает игрой взгляда: аппарат, где технологии, позволяющие видеть, вызывают проявления и последствия власти и где средства принуждения делают видимыми тех, на кого они воздействуют". Таким образом развивается техника надзора или взгляда, который все видит, но сам остается невидимым. "Каждый взгляд – сколок с глобального действия власти".

Основной моделью и архитектурным образом такого бинарного разделения Фуко считает "паноптикон" Дж. Бентама. В нем Фуко видит стремление власти следить за всеми действиями заключенного, изучать ход его перевоспитания. Этот архитектурный образ представляет собой кольцеобразное здание с башней в центре. В башне имеются широкие окна, которые выходят внутрь этого кольца. Само здание разделено на четыре равных камеры, в каждой камере по два сквозных окна, которые находятся напротив соответствующих окон в здании. Тем самым надзирателю предоставляется возможность полностью просматривать все помещение. Здесь не работает принцип темницы, где тьма играет на руку преступнику; яркий свет создает полную видимость, а значит, возможность для постоянного контроля. Каждый индивид находится на своем определенном месте, в своей камере, что не дает ему шанса сгруппироваться с другими заключенными, они не имеют постоянного контакта с людьми в соседних камерах, следовательно, вероятность заговора между преступниками равна нулю. По мнению Фуко, такая конструкция здания хорошо подходит для психиатрических учреждений, больниц, школ.

В отличии от традиционной тюрьмы, в Паноптиконе создается лишь видимость заключения, она становится ловушкой для заключенного, поскольку нет больше тьмы, которая могла бы скрыть его от надзирателей. Заключенный становится объектом наблюдения: за ним постоянно следят, но сам он никого не видит, ни других заключенных, ни самого надзирателя. Преступник в такой ситуации становится контролируемым от А до Я. "Основная цель "Паноптикона" – привести заключенного в состояние сознаваемой и непрестанной видимости, обеспечив "автоматическое" функционирование власти". В своих бразильских лекциях Фуко отметил, что "для нашего общества Бентам важнее, нежели Кант и Гегель", потому что сегодня человек живет в запрограммированном Бентамом обществе.

Таким образом, Бентам обозначил главный принцип дисциплинарной власти: власть должна быть невидимой и недоступной для проверки. Власти не нужно прибегать к физическому насилию, подчинение рождается механически. Но, что намного важнее, заключенный берет на себя ответственность за властное принуждение и начинает сам себя контролировать. Власть достигает своих целей и задач, и становится не только невидимой, но и бестелесной.

Паноптикон – идеальная архитектурная модель, которая может быть использована не только в тюремной практике. Данная визуализированная модель может быть применена для лечения больных или умалишенных, обучения школьников или надзора за рабочими во время производственного труда. При этом паноптическая система помогает усовершенствовать институт власти: при большей эффективности задействовано намного меньше тех, кто является представителем власти. Более того, эта система отвечает демократическим принципам, к которым общество тяготеет последнее время: здесь нет никакой тирании, каждый может понять устройство власти, здесь во главе это устройство, а не тиран. Паноптизм становится общим принципом новой "политической автономии", цель и объект которой – отношения дисциплины. "Мы гораздо меньше греки, чем мы думаем – пишет Фуко – мы находимся не на скамье амфитеатра и не на сцене, а в паноптической машине, мы захвачены проявлениями власти, которые доводим до себя сами, поскольку служим колесиками этой машины".

Книга "Надзирать и наказывать" стала одной из самых известных работ Фуко благодаря концепции дисциплинарного общества, которую он изложил. Как писал Делёз, "он стал автором той новой концепции власти, которую искали многие, но не смогли ни обнаружить, ни сформулировать".

Суммируя все вышесказанное, можно отметить несколько основных составляющих дисциплинарного общества и той модели власти, которую описал Мишель Фуко. Изменение характера наказания: уход от публичной казни и манипуляций с телом, переход к судебно–правовой системе и манипуляциями с душой человека. Наказание рассматривается как сложная социально–политическая функция власти, которая имеет своей целью создание наиболее эффективного и фиксированного индивида. Власть стала невидимой, бестелесной и невозможной для проверки. Во главе дисциплинарного общества стоит устройство, а не конкретное политическое лицо. Общество в целом подчинено дисциплине, которая руководствуется не физическим насилием, а политической тактикой.

Библиография

Делез Ж. Фуко. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998.

Дьяков М. Мишель Фуко и его время. СПб.: Алетейя, 2010.

Сокулер З. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб.: РХГИ, 2001.

Фуко М. Интеллектуалы и власть. // Фуко М. Избранные политические статьи, выступления и интервью. Ч.2. М.: ПРАКСИС, 2015.

Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М.: Ад Маргинем Пресс, 2015.

Foucault M. Interview: (Polemics, Politics and Problematization) // Foucault M. Essential Works. Vol. 1. N.Y: 1997. .

#Фуко #2