Проблема определения роли истории в системе познания
В данном эссе будет проанализирована цитата из "Поэтики" Аристотеля – "Задача поэта – говорить не о том, что было, а о том, что могло бы быть, будучи возможно в силу вероятности или необходимости. Ибо историк и поэт различаются не тем, что один пишет стихами, а другой прозою (ведь и Геродота можно переложить в стихи, но сочинение его все равно останется историей, в стихах ли, в прозе ли), – нет, различаются они тем, что один говорит о том, что было, а другой о том, что могло бы быть. Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории, ибо поэзия больше говорит об общем, история – о единичном". Цель данной работы – определить, как менялась роль истории в системе познания.
Жанр античной прозы ἱστορία. Аристотелевское понимание роли истории в системе знания, разграничение истории и поэзии.
Для того чтобы рассмотреть проблему роли истории в системе познания, разграничения истории и искусства в конкретный исторический период (IV в. до н.э., Древняя Греция), нужно обратиться к оригинальному тексту, к выделяемой Аристотелем концептуальной паре (ἱστορία и ποίησις), исследовать жанровую специфику этих понятий. Термины эти требуют пояснения, так как их современное употребление отлично от античного.
Особо стоит обратить внимание на значение термина ἱστορία, которое сложилось к IV в. до н.э., связанное с представлением об "истории" как об исследовании в широком смысле.
Термин ἱστορία обозначал в VI–V вв. до н.э. жанр ионийской прозы. Именно в полисах Малой Азии в VI в. до н.э. появляются первые прозаические произведения на ионийском диалекте как результат социальных преобразований, экономических успехов ионийских городов. Ионийская проза в VI в. характеризовалась попытками противопоставить себя поэзии, предложить не столько новую форму изложения, сколько новое понимание мира, выражение практических потребностей познания. Логографы (Ферекид с острова Лероса, Кадм и Гекатей из Милета) предложили критическое прочтение мифов и эпоса (λόγος как жанр, противопоставляющий себя поэтическому, сказке, мифу, басне), первые географические и этнографические очерки о народах-соседях греков, попытки систематизации исторического материала. В Ионии же рождается греческая наука (завершается эпоха мудрецов), появляется натурфилософия как попытка целостного постижения мира, поиска первопричин (Фалес Милетский, Анаксимен, Анаксимандр, Гераклит Эфесский). Ионийские философы также (в отличие от элеатов, которые писали поэмы) творили в прозаической форме. В V в. до н.э. самыми известными работами ионийских прозаиков можно назвать "Историю" Геродота и корпус Гиппократа. В отличие от трудов логографов, труд Геродота представлял собой поиск причин, закономерностей, его произведение представляет собой завершенную систему. То же можно сказать и о произведениях Гиппократа: в тексте присутствует не просто перечисление определенных эмпирических данных, но рациональное осмысление естественных причин и следствий.
Важно отметить, что литературная греческая проза начинается именно с философских (текст представлен сентенциями) и исторических (текст как повествование) жанров. И вклад ионийской прозы для развития философии и историографии V–IV вв. крайне важен. Однако к V в. до н.э. история все еще представляет собой художественный жанр, соединяющий науку и искусство в современном понимании, использует художественные приемы, часто носит развлекательный характер. В этой связи становится более полным представление о позиции Аристотеля. Выбор между историей и поэзией представляется как выбор пути развития философии, которая развивалась как благодаря прозаическим жанрам ионийских авторов, так и благодаря поэмам элеатов, италийской философии. И как видно из цитаты, Аристотель отдает предпочтение поэзии, соотнося свой выбор не с формальным признаком (запись стихами), но с содержательным и методологическим. Для Аристотеля ионийская ἱστορία это исследование, прежде всего собирание фактов, единичного, осмысление произошедшего, а не построение общей картины. История связана со случайным. Поэзия работает с необходимостью и вероятностью, обобщающими типами, а не конкретными личностями. Поэзия задает, таким образом, определенные причинно-следственные связи, действующие во множестве типовых ситуаций, а не анализирует данность произошедшего, как история.
История для Аристотеля представляется именно исследованием, близким к художественному (поэтому и необходимо различение между историей и искусством поэтическим), но не наукой.
Аристотель пишет в "Метафизике": "…случайное, или привходящее, – это то, что, правда, бывает, но не всегда и не по необходимости и не большей частью… нет науки о нем [привходящем, или случайном]: ведь всякая наука исследует то, что существует всегда или большей частью". В "Никомаховой этике" – "что составляет предмет научного знания, существует с необходимостью, а значит, вечно", "предмет науки – это предмет усвоения", "предмет научного знания – нечто доказываемое". Таким образом, история как исследование единичного, случайного, преходящего, исследование, написанное не для усвоения, а для развлечения, невозможна как наука для Аристотеля. Тогда возникает вопрос, является ли история искусством. Так, искусство "имеет дело с возникновением", является постижением того, как "возникает нечто из вещей, могущих быть и не быть и чье начало в творце, а не в творимом". Безусловно, история скорее походит под это определение, чем под определение науки. Рассмотрим понимание Аристотелем поэтического искусства.
Поэтика для Аристотеля наука "о поэтическом искусстве как таковом и о видах его". Поэзия – искусство, подражание "тому, как было и есть; или тому, как говорится или кажется; или тому, как должно быть"16, поэт является подражателем. Статус поэзии потому выше статуса истории, что в качестве искусства (как это понятие раскрывается в "Метафизике") у поэзии есть "общий взгляд на сходные предметы", "знание общего", понимание, знание причин, есть способность научить (в широком смысле способность научить - понимание "как должно быть"). История же, если продолжить анализ в рамках категорий первой главы "Метафизики", это "опыт". Опыт (исторический) формируется благодаря памяти, представляет собой знание единичного; "имеющие опыт знают "что", но не знают "почему", их знание не является отвлеченным.
Если подытожить, то история для Аристотеля представляется жанром прозы, литературным, а не научным исследованием, чей статус гораздо ниже поэтического искусства в силу обращенности истории к единичным фактам, к случившемуся, возникшему, а не должному и типичному.
Определение роли истории на основании ее методологии в XIX-XX вв.
Различие, которое выявил Аристотель в своем разграничении между поэтическим искусством и историей, – между общим и единичным; необходимым, вероятным и случайно произошедшим – стало ключевым в методологических спорах о роли науки на протяжении XIX-XX вв. В принципиально иной ситуации (не противопоставление история – поэтическое искусство, а проблемное поле история – естественные науки – социальные науки; определение роли истории в системе научного познания) поднимался все тот же вопрос о предмете и методе исторического исследования.
Во второй половине XIX в. немецкие университеты в связи с перестройками университетской системы образования, появлением новых научных дисциплин сталкиваются с проблемой методологии социальных и исторических наук, определения их роли в общей системе познания, определения роли философии.
В. Дильтей в работе "Введение в науки о духе" (первый том – 1883г.) предлагает различение наук по предмету исследования на науки о природе (требующие объяснений, то есть использование метода внешнего исследования) и науки о духе (требующие понимания, метод внутреннего исследования).
В 1887 г. Ф. Теннис в книге "Общность и общество" лишает историю звания науки, но по причинам, отличным от аристотелевских (Ф. Теннис руководствовался каноном естественнонаучного знания).
В 1894 г. Виндельбанд в произведении "История и наука о природе" предложил подробнее описать различные методы: номотетический (законополагающий), ищущий закономерности, оперирующий гипотезами, статистическими вычислениями, экспериментами и идеографический (индивидуализирующий), направленный на описании единичного, связанный с ценностями.
Г. Риккерт в книге "Границы естественно-научного образования понятий" (1896) предлагает заменить термин "науки о духе" - "науками о культуре", а также расширить классификацию методов (генерализация/индивидуализация при образовании понятий, оценивающее/безоценочное мышление).
Школа "Анналов" ("Новая историческая наука", с 1929 г.) предложила изучение истории на основе данных антропологии, социологии, религии; соединила номотетическую тенденцию и понимающую идеографию, основанную на рациональных реконструкциях. Школа также стремилась охватить экономические, политические, социальные, интеллектуальные явления и составить из них единую картину истории.
В 1942 г. выходит статья "Функция общих законов в истории" К. Гемпеля, посвященная общим/охватывающим законам в истории, универсальным гипотезам, которые делают полноценными исторические объяснения (в свою очередь, неполноценные). Таким образом, показывается первичная важность объяснения по отношению к пониманию (необходимость номотетического метода в истории, предварительность идеографического). И несмотря на двадцатилетнюю критику (1950-1970е), идея К. Гемпеля была воспринята и нашла отражение в развитии школы "Анналов" (второй период, лидерство Ф. Броделя, математизация, синтез гуманитарного знания для создания "тотальной" истории, концепция деятельности историка – "история-проблема", а не "история-повествование"). Однако в 1970-е школа снова обращается преимущественно к идеографическому методу, исследованию уникального, экзотического.
С 1980-х обнаруживается очередной кризис – огромное количество эмпирического материала, который осмысляется с помощью методик неисторических наук, отсутствие выхода на теоретический уровень; разнонаправленность общего движения исторической науки – крайний скептицизм, усложнение концептуальных схем в континентальной исторической науке и изучение макропроцессов, успешное использование математических методов в американской исторической науке. Выделяются две тенденции в современной исторической науке: использование идеографического метода при анализе редких, исключительных материалов (недавно открытых для историографии), использование номотетического метода, исследование критериев обоснованности, эмпирических подкреплений при исследовании широко освещенных в литературе вопросов. В итоге в современной методологии истории не возникает спора о том, должна ли история строиться по образцу естествознания (ответ отрицательный). Также признается возможность эффективного сочетания идеографического и номотетического методов, так как с помощью сложных методологических концепций можно теоретизировать материал, наполненный множеством переменных, неповторяемыми событиями, изменчивостью, материал, который почти не позволяет проверять гипотезы.
Итак, роль истории в системе познания, как она была представлена у Аристотеля и как представляется в современной науке, сильно изменилась: теперь история – однозначно научная дисциплина со своей методологией, эффективным комбинированием номотетического и идеографического метода.
Что касается оценки представляемого историей знания, то также современная позиция – приоритет истории, а не поэзии.
Что касается особенностей познавательных техник, то различие предмета исследования, фокус исследования, метод исследования, как они представлены, актуальны для современной методологии истории. Соответственно то, что представлялось как предмет и метод исследования поэзии, сейчас скорее закреплено за номотетическим методом (законы, общее, систематизация типов), в то время как отличительные особенности истории, как это отметил Аристотель (единичное, фиксация исключительного в прошлом), характерны сейчас для идеографического метода).
История, таким образом, прошла путь от исследования в широком смысле этого слова (ненаучного исследования, по мысли Аристотеля) до науки, которая обладает множеством методов, активно участвует в процессе аккумулирования знания.
Библиография
Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения: в 4-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1975. Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Сочинения: в 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Сочинения: в 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. Борухович В. Научное и литературное значение труда Геродота // Геродот. История в девяти книгах. Л.: Наука, 1972. Вейсман А. Греческо-русский словарь. М.: Греко-лат. кабинет Ю.А. Шичалина, 2011. Гуревич А. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. № 2–3. Миллер Т. Ионийская проза VI–V вв. до н.э. // История всемирной литературы: В 8 томах. Т. 1. М.: Наука, 1983. Розов Н. "Спор о методе", школа "Анналов" и перспективы социально-исторического познания // Общественные науки и современность. 2008. № 1. Суриков И. "Несвоевременный" Геродот (эпический прозаик между логографами и Фукидидом) // Вестник древней истории. 2007. № 1. Шичалин Ю. Мудрецы и ученые // История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья. М.: Греко-латинский кабинет, 1995. Aristotle. Aristotelous Peri poiētikēs: Aristotelis De arte poetica (Vahlen's text). 2nd ed. Oxford: Parker, 1885.
#Аристотель #4
