Образы запрещенной субкультуры в пьесе Виктора Славкина «Взрослая дочь молодого человека» и в театра
В 1975 г. драматург В.И. Славкин написал пьесу «Дочь стиляги», хотя само название появилось намного раньше. За три года до этого, в 1972 г., он придумал анекдотический сюжет об отце-стиляге, дочь которого стала хиппи, и в связи с этим возникло заглавие, которое драматургу очень нравилось. Ему хотелось, как он выражался, «реабилитировать» само слово «стиляга», но сделать это так и не удалось: в 1975 г. советская цензура не пропустила пьесу, так как в заглавии упоминалась столь осуждаемая в 1950-е годы субкультура. Культовое название «Взрослая дочь молодого человека», равно как и крылатую фразу «Двадцать лет им понадобилось, чтобы понять, что кока-кола - это просто лимонад, и ничего больше», которую произносит герой Бэмс, предложил драматургу писатель В.П. Аксёнов. Однажды Славкин пожаловался ему, что в Министерстве культуры требуют новое название. Тогда Аксёнов неожиданно произнёс: «А ты назови её “Взрослая дочь молодого человека”»1. Славкину понравилась эта идея -- заглавие он закрепил, и уже в 1979 г. в Московском драматическом театре им. Станиславского режиссер А.А. Васильев поставил одноименный спектакль.
Действие пьесы происходит в 1970-е гг. в доме Бэмса (Бориса Куприянова) и его жены Люськи. По сюжету в московскую квартиру Куприяновых приехал из Челябинска Прокоп (Прокопьев), бывший однокурсник Бэмса, с целью устроить своего сына в технический институт, который все они когда-то заканчивали. Для этого он пригласил другого их однокурсника Ивченко, занимающего теперь должность проректора в том же учебном заведении. Когда-то Бэмс, Прокоп и Люся были стилягами, а Ивченко -- комсомольским лидером, преследовавшим это модное «антисоветское» веяние. Спустя двадцать лет враг стиляг Ивченко стал прогрессивным советским гражданином, успевшим в период оттепели съездить в Америку и в Европу. Дома он слушает джаз и пьет кока-колу, на работе носит галстук яркой расцветки, часто выезжает за границу, тогда как Бэмс ничего не добился и после университета стал «стасорокарублевым инженером». Итак, на первом плане -- противостояние бывшего стиляги и бывшего комсомольца, Бэмса и Ивченко, а за ним -- сложная история любовного треугольника, а также проблема отцов и детей, в связи с которой пьеса обрела такое название.
Славкин был драматургом, который отражал в своем творчестве советскую жизнь и быт современников. Большинство сюжетов и образов для драматических произведений он находил в своём окружении, и «Взрослая дочь молодого человека» родилась из двух случайных встреч, сильно впечатливших писателя. Однажды в 1972 г. в гостинице «Пекин» Славкин столкнулся со своим бывшим однокурсником, с которым не виделся более двадцати лет. Выяснилось, что теперь тот занимал высокую должность в партийном учреждении. Во время недолгой беседы однокурсник покинул Славкина, чтобы встретить иностранную делегацию: «Он что-то говорил им не то по-немецки, не то по-английски <…>, целовал дамам ручки, твидовые пиджаки хлопали его по плечу, он смеялся…»2. Не попрощавшись, знакомый удалился вместе с делегатами, услужливо открывая им двери чёрных «Волг». В книге «Памятник неизвестному стиляге» драматург размышляет об этом случае: в студенческие годы его сокурсник занимал высшие комсомольские посты и вел борьбу против «тлетворного влияния Запада». Это происходило как раз в суровое послевоенное десятилетие, когда любое проявление интереса к западной культуре считалось идеологической диверсией. Однако позже - благодаря оттепельной обстановке -- напряжение между социалистическими и капиталистическими странами немного ослабло, и появилась возможность «заглянуть за занавес». Благодаря этой неожиданной встрече потом появится герой Ивченко, так же преследовавший своих однокурсников-стиляг, но уже в шестидесятых побывавший в легендарной Чаттануге - городе в США. Вторым толчком к написанию пьесы стало следующее наблюдение Славкина, о котором он пишет таким образом: «Впереди меня метрах так в пяти тащится по тротуару унылая фигура в белом плаще, который, видимо, был нов и бел еще во времена, когда “русский с китайцем братья навек”. Поредевшие волосы на непокрытой голове, опущенные плечи, стоптанные туфли шаркают по асфальту. <…> Типичный московский малооплачиваемый инженер тащится домой из своего КБ или НИИ. <…> Я узнал себя. И я узнал его»3. Это был другой однокурсник Славкина, который, в противоположность первому, в университетские годы слыл стилягой по кличке Бэмс. Драматург вспоминает, что тогда это был король джаза, будто сошедший с карикатур журнала «Крокодил»: юноша с коком на голове, в намыленных брюках, «хилявший по Броду» (прогуливавшийся по ул. Горького). Именно он пел «Падн ми бойз, из дет де Чаттануга-чуча» - песню, ставшую впоследствии рефреном целой пьесы. «Чаттануга» была для стиляг не просто городом в США, но другим миром, в который устремлялись все их мечты о свободном будущем. Однако взрослый Бэмс был совсем не похож на себя в прошлом. Его новое положение никак не сочеталось с поплиновой рубашкой, которую он когда-то носил. В тот день Славкина потрясла мысль, что комсомольцы, ставшие партийными чиновниками, успели увидеть Запад и услышать настоящий джаз в американских барах, тогда как безобидные стиляги стали низкооплачиваемыми инженерами, и им вряд ли суждено было побывать за границей. Славкин не мог упустить и этот яркий образ, поэтому практически в точности изобразил в своей пьесе звезду стиляжных вечеринок Бэмса, который отказался от идеалов своей молодости и стал рядовым советским инженером. Из этих случайных встреч родился замысел главного противостояния в пьесе: борьбы государственной идеологии и эскапистской субкультуры, в корне изменившей жизнь многих людей.
Для нас представляет интерес то, как подробно описаны в пьесе жизнь и мировоззрение стиляг. Славкин провёл почти исследовательскую работу. В упомянутой книге «Памятник неизвестному стиляге» он пишет о том, как консультировался с друзьями, благодаря газетам и историям очевидцев собирал песни, а также культовые атрибуты этой эпохи. Для удобства все они приведены в нижеследующей таблице с комментариями и разделением на категории:
Как мы видим, Славкин включает в пьесу много элементов культуры стиляг, органично встраивая эти атрибуты в воспоминания героев о своей молодости. Важно напомнить, что драматург был первым, кто решился в советское время поднять тему этой эпохи, актуализировать термин «стиляги». Издать эту пьесу и добиться постановки было для Славкина принципиально важным. Он хотел оправдать незаслуженно гонимых стиляг, показать красоту и легкость их культуры, но главное - особый тип мышления этих людей, для которых на первом месте была свобода.
Стоит теперь сказать несколько слов о постановке Анатолия Васильева. Многие источники указывают на то, что режиссёр старался максимально точно изобразить быт своих современников, поэтому актёры, готовясь к ужину, нарезали на сцене салаты, чистили овощи и выпивали - все это вызывало бурную реакцию у зала, ведь было так похоже на жизнь! Для большего эффекта Васильев работал с историко-культурным пластом спектакля: проводил многочисленные репетиции танцев, приглашал бывших стиляг беседовать с актёрами, собирал знаковые предметы одежды, пластинки, сделанные из рентгеновских снимков, и многое другое. Он старался приблизиться к этой культовой эпохе, чтобы актёры могли органично чувствовать себя в пространстве пьесы.
Спектакль 1979 г. стал знаковым для уходящего десятилетия и сенсацией целого театрального сезона. Актерам удалось почувствовать свободу, которая парадоксальным образом главенствовала в порицаемой субкультуре. Несмотря на цензурные запреты, спектакль был выпущен и, более того, принят публикой. Многие зрители неоднократно посещали его, а знаменитая песня «Падн ми бойз» еще несколько лет звучала на каждом углу улицы Горького, как прежде, во времена беззаботных стиляг. Лёгкий, живой спектакль, пронизанный ностальгией, оказался сильнее застойной цензуры и совершил своего рода революцию. Тема стиляг перестала являться табу в советском обществе, а невинные выходки этого поколения находили теперь сочувствие у современников. «Да, Бэмс, это жизнь» - словно рефрен, повторяет Люся в спектакле, надевая на Бэмса яркий берет. В это время у зрителя не остаётся никаких сомнений в том, что перед ним - настоящая жизнь и история маленькой эпохи, о которой наконец-то можно говорить свободно.
Библиография
Славкин В.И. Памятник неизвестному стиляге: воспоминания на фоне пьесы «Взрослая дочь молодого человека». М: Артист. Режиссер. Театр, 1996.
Сноски
1 Славкин В.И. Памятник неизвестному стиляге: воспоминания на фоне пьесы «Взрослая дочь молодого человека». М: Артист. Режиссер. Театр, 1996. С. 80.
2 Там же. С. 43. 3 Там же. С. 44. Образы запрещенной культуры в пьесе В. Славкина... 26 метаморфозис • Том 3 • #2 • 2019
#6
